Во всех домах женщины готовили особое кушанье — суп из красных бобов (пхатхджук). Блюдо приносили в дар предкам в конфуцианских святилищах, а затем подавали к столу как праздничное угощение. Этот суп был любимым блюдом корейцев. К нему добавляли немного клейкого риса и яйца, которые придавали еще более приятный вкус. Каждый должен был съесть столько ложек супа, сколько ему лет [Ha Tae Hung, 1972, с. 55].
По личным наблюдениям Н.И. Конрада (1914–1915 гг.), в некоторых домах рано утром, в 5–6 часов, хозяин или хозяйка выходили к воротам и брызгали на них супом или выливали ложку этого кушанья на землю, приговаривая: «Боги счастья, придите, а ты, зима, съешь это и уходи подальше вместе со злыми духами» [Конрад, 1914–1915, л. 40]. Иногда женщины, перед тем, как есть суп из красных бобов, обводили вокруг блюда ножом и призывали духов, после чего втыкали нож в кашу и некоторое время молились. В некоторых местностях вспоминали также и об умерших, которые не имели потомков и якобы превратились в злых духов. Для них на улицу бросали горячий пепел. Делали это, по словам корейцев, с той целью, чтобы злые духи могли погреться и не вздумали войти в дом, чем принесли бы несчастье [Описание Кореи, 1900, ч. 1, с. 407].
В это же время отмечались праздники, установленные для чествования памяти воинов, павших на поле брани при защите отечества, в особенности во время Имджинской войны в конце XVI в.
В 12-м месяце, самом холодном периоде года, совершались обряды «призыва весны», связанные с подготовкой к встрече Нового года, а также с заботой о здоровье членов семьи в будущем.
Важное место среди различных ритуалов, связанных со «встречей» весны и подготовкой к Новому году, имело приготовление праздничных блюд. В каждом доме готовились к празднику, отовсюду был слышен стук деревянных крупорушек, в которых рушили крупу специально для праздничных рисовых лепешек. Этот процесс сопровождался бодрой ритмичной Песней о крупорушке (Бана тхарён), в которой воспевались восходящая новая луна, встреча с любимым и красоты весны. В одном из наиболее популярных вариантов этой песни звучат мотивы величания, «призыва весны»:
Согласно легенде, песня о крупорушке была создана еще в период Трех государств, в Силла; она исполнялась под аккомпанемент струнного инструмента комунго и сопровождалась всеобщей пляской.
Мотивы «призыва весны» известны в земледельческих обрядах и других народов [Пропп, 1963, с. 32]. Они имели магическое значение; с помощью заклинаний, обрядов земледелец пытался воздействовать на природу, вызвать возвращение весны, особенно желанной в период зимней стужи.
Ритуальным, специально приготовленным блюдам также приписывалось магическое свойство воздействовать на природу или способствовать здоровью людей. Ритуальная трапеза представлялась не только как акт вкушения пищи, но и как приобщение к тем силам и свойствам, которыми наделяли съеденные продукты.
Мясо животных и птиц, убитых в 3-й «день овцы» 12-го месяца, считали особенно полезным для здоровья. Целительные свойства приписывались мясу воробья. Блюдо из жареных воробьев давали детям, так как, по поверью, оно предотвращало заболевание оспой. Полагали, что если съесть жареного воробья, то будешь сыт в последующие дни. В этот период в городах и деревнях молодежь и старики расставляли на воробьев силки.
В последний день старого года, в День веселья, рано утром, начинали грызть орехи, есть каштаны, а в сельских районах — поджаренные бобы, чтобы зубы были крепкими, и чтобы избежать кожных заболеваний — нарывов, прыщей и т. п. За завтраком и взрослые и дети выпивали «лекарственную водку» и «напиток острого слуха» — якчу, для того чтобы в течение года сохранить остроту слуха или, по другому объяснению, чтобы весь год слышать только хорошие вести.