Повсеместно специально готовила кашу из соевых или красных бобов, проса, кукурузы и риса, смешанных вместе, ели со съедобными водорослями или листьями овощей. Некоторые кормили этой кашей и рыбу в реках. Соблюдали этот обычай как пожелание, чтобы наступающий год был богатым и урожайным [Ha Tae Hung, 1972. с. 14].
Последние дни старого года была насыщены различными обрядами. По традиции считалось весьма важным к концу года завершить все дела, уладить денежные расчеты, поэтому каждая семья спешила уплатить свои долги. Долг можно было отдать и в последний день года.
В семьях среднего сословия, придерживавшихся конфуцианского учения, их члены посещали храмы, где отвешивали в знак уважения низкий поклон духам своих родных. Такой обряд назывался «прощание со старым годом». В этот день все — и богатые и бедные — освещали свои комнаты бумажными фонариками.
По всей Корее при закате солнца последнего дня года у домов разжигали небольшие костры и сжигали волосы и срезанные ногти, которые не выбрасывали, а тщательно собирали в мешочки и сохраняли их в течение всего года, с тем чтобы они не могли попасть в руки злого человека, который, как верили, мог через них навести порчу. Кроме того, существовало поверье, что едкий, неприятный дым, образуемый при сжигании волос, предохраняет от инфекционных заболеваний и отпугивает злых духов [Мураяма Томоёми, 1929, с. 269].
Последняя ночь старого года проходила в играх и развлечениях. Во дворце вана устраивались театрализованные представления «Танец Чхоёна».
В эту ночь никто не ложился спать. Существовало поверье, что если кто-то заснет, то, проснувшись, обнаружит, что его брови побелели, поэтому все старались провести ночь с открытыми глазами. Но если все-таки кто-нибудь засыпал, то один из присутствующих посыпал мукой брови уснувшего, а затем под общий смех будил его.
По улицам всю ночь ходили продавцы счастливых предметов — черпачков, совков и граблей, символизирующих обилие зерна и соломы. На следующее утро женщины вывешивали эти предметы на дверях и стенах домов. С той же целью — пожелания хорошего урожая — в сельских домах под Новый год устанавливали во дворе или в кухне шесты с рисовыми снопами.
Черпачок — народная мера риса. Во время праздников символ богатого урожая (КНДР, 1971 г.) [Личная коллекция Р.Ш. Джарылгасиновой]. Рисунок В.И. Агафонова.
Праздник Нового года
В различные периоды истории Кореи календарные даты праздников менялись. Так, праздник Нового года отмечался в 10-м месяце, затем в 11-м, в День зимнего солнцестояния [Дмитревский, 1884, с. 69], и, наконец, в 1-м лунном месяце. Корейские источники позволяют установить, что начало празднования Нового года в 1-м месяце относится к середине VII в. В летописи «Самгук саги» имеются свидетельства о том, что весной, в 1-й день 1-го месяца 651 г., в столице Силла, в ванском дворце, в зале Човон, ван принимал от чиновников новогодние поздравления, и с этого времени установился обычай поздравления с Новым годом [Ким Бусик, 1959, с. 156].
Празднование Нового года долго оставалось официальным праздником ванского двора и янбан. Официальные новогодние обряды и ритуалы были детально разработаны и регламентированы в соответствии с конфуцианской идеологией по китайскому образцу.
Во второй половине XIX в., как свидетельствуют многочисленные путешественники и миссионеры, встреча новогоднего праздника в первый весенний месяц имела широкое распространение, и Новый год стал всенародным национальным праздником. Новый год отмечался в 1-м месяце лунного календаря и приходился на середину между зимним солнцестоянием и весенним равноденствием.
В конце XIX в. Новый год стал самым важным праздником. Его торжественно отмечали повсеместно во всех слоях общества. Этот праздник состоял из сложного комплекса обрядов, ритуалов, обычаев, отражавших как хозяйственно-трудовую практику народа, так и его синкретические религиозные представления.
Новогодний праздник приходился на период, когда обозначались первые признаки пробуждения природы. После холодной зимы приближение весны встречали как праздник возрождения природы и новой жизни. Начиналась подготовка к новому годовому сельскохозяйственному циклу; с ней были связаны надежды на благоприятную погоду и обильный урожай. Это естественное желание благополучия и счастья в течение сотен поколений облекалось в строгую обязательную обрядность, принимавшую нередко магико-религиозный характер. Согласно бытовавшим народным верованиям, благополучие и счастье человека зависели от сверхъестественных сил — сил природы и фантастических существ.