Калевала

205 Стала боль невыносимой,
нестерпимой пытка стала.
Вековечный Вяйнямёйнен
от жестоких мук заплакал,
заложил коня в упряжку,
210 жеребца запряг в кошевку,
хорошо в санях уселся,
в расписных расположился.

Резвого ударил вицей,
щелкнул плеткою жемчужной[70].
215 Конь трусит, бежит дорога,
сани мчат, пути — все меньше.
Встретилась ему деревня,
три дороги повстречались.

Вековечный Вяйнямёйнен
220 едет нижнею дорогой,
к нижнему подъехал дому,
спрашивает за порогом:
«Есть ли в доме, кто излечит
злую рану от железа,
225 утолит страданья мужа,
исцелит мои увечья?»

На полу сидел ребенок,
мальчик маленький — у печки.
Он на это так ответил:
230 «Нету в доме, кто излечит
злую рану от железа,
утолит страданья мужа,
боль героя обуздает,
исцелит твои увечья.
235 Есть такой в соседнем доме,
отправляйся в дом соседний».

Вековечный Вяйнямёйнен
резвого ударил вицей,
снова едет-поспешает.
240 Вот еще чуть-чуть проехал,
прокатил дорогой средней,
к среднему подъехал дому.
Спрашивает за порогом,
под окошком вопрошает:
245 «Есть ли в доме, кто излечит
злую рану от железа,
усмирит жестокий ливень,
водопад уймет кровавый?»

Бабка там была у печки,
250 под накидкою — болтунья.
Так ответила старуха,
лязгнула тремя зубами:
«Нету в доме, кто излечит
злую рану от железа,
255 кто рожденье крови знает,
кто страданья утоляет.
Есть такой в соседнем доме,
отправляйся в дом соседний!»

Вековечный Вяйнямёйнен
260 резвого ударил вицей,
снова едет-поспешает.
Вот еще чуть-чуть проехал,
прокатил дорогой верхней,
к верхнему подъехал дому,
265 спрашивает за порогом,
под навесом вопрошает:
«Нет ли в доме, кто излечит
злую рану от железа,
усмирит поток кровавый,
270 излиянье черной крови?»

Там старик сидел на печке,
дед седой — под самой крышей.
Произнес седоволосый,
буркнул с печки бородатый:
275 «Посильнее течь смиряли,
помощнее — запирали
силою трех слов Господних,
знанием вещей начальных
устья рек, озер заливы,
280 жерла злобных водопадов,
бухты между берегами,
меж озерами — проливы».