Калевипоэг

Ты послушай, паренечек,
Женишок сладкоголосый,
Окуни свою ты руку
В то ведро, что возле двери,
В то ведро с волшебной влагой,
Что смолы самой чернее:
Мощь в руке твоей проснется,
В кулаке родится сила —
Стены скал ты опрокинешь,
Дверь железную проломишь,
Сокрушишь стальные башни!
Если ж надо сил убавить,
Мощь чрезмерную уменьшить,
Ты губительную руку
Окуни в ведро другое —
В то, что молока белее.
В нем смиряющая влага,
Укротительница силы,
Угасительница мощи,
А не то — разрушишь, сгубишь
Все, к чему ни прикоснешься! —

Калевитян сын любимый
Слову девушки поверил:
Он в ведерко смоляное
Окунул поспешно руку, —
Мощь в руке его проснулась,
Возросла безмерно сила.
Дверь железную литую
Вместе с петлями сорвал он,
С треском на землю обрушил.

Но едва с великим шумом
За порог занес он ногу,
Громыхнул пятой тяжелой, —
Девушка перепугалась,
Прялку бросила проворно,
Упорхнула, словно ветер,
В дальний угол схоронилась.

Перепуганная пряха
Тонким голоском взмолилась:
— Богатырь ты мой могучий,
С быстрым ветром прилетевший!
Отойди, железнорукий,
Не коснись меня и пальцем, —
Поубавь сперва ты силу,
Мощь волшебную уменьши.
Ты губительную руку
Искупай в ведре молочном:
В нем смиряющая влага,
Укротительница силы! —

Калевитян сын бесценный
Рассмеялся, потешаясь
Над девическим испугом,
Про себя же сам подумал:
«Коль рука коснется нежно,
Никакой беды не будет!»

Снова девушка взмолилась
Еле слышным голосочком:
— Стой на месте, милый братец!
Не ступай ни шагу ближе!
Непомерным ты был создан,
Ты от Таары принял силу.
Нынче влага колдовская
Мощь твою взрастила грозно.
Чую я, мой гость желанный:
Ты из Калевова рода,
Отпрыск ветви богатырской!
Сулева ты близкий родич,
Алева ты друг любимый!
А о том могучем роде
Сотни песен я слыхала
В дни, когда еще цвела я
Под присмотром у родимой,
Красовалась в летней роще,
По-за выгоном купавой,
На плетне вилась вьюночком. —

Речи тихие девичьи,
Робкой дружбы увещанья
Безответными остались.
Думы Калевова сына
Подхватил нежданный ветер,
Взвеял их в луга иные.
За порог едва вступивши,
Оглядев избу чужую,
Увидал могучий Калев
На стене, что против двери, —
Ладный меч, оружье мужа.
Три крюка торчало рядом:
На одном — клинок лучился,
На другом — болтался прутик[130],
Ветка тоненькая ивы,
А на третьем — чья-то шапка —
Старая, поношенная.

Богатырь Калевипоэг
Зова девушки не слышал,
И на прутик не глядел он,
Не приметил он и шапки.
О мече он только думал,
Созерцал сошник военный —
Тот, что скован был однажды
Дивным мастером подземным
В тайной кузнице глубокой.
Лезвием налюбовавшись,
Так промолвил славный Калев:
— В этой горнице я вижу
То, что снилось мне однажды,
То, чего искал я долго:
По руке мне меч могучий,
Для меня его ковали
В тайной кузнице подземной.
Он заменит мне оружье
То, что в Кяпе утонуло. —

Снова девушка взмолилась:
— Слушай, братик мой любимый.
Золотой мой паренечек!
Ты оставь сошник военный,
Пусть владеет им Рогатый!
Вот тебе волшебный прутик,
Вот и шапка невидимка:
Прут спастись тебе поможет,
Шапка от беды избавит!
Меч достать себе сумеешь:
Мастер выкует оружье,
Сладит умный подмастерье,
А такой бесценной шапки,
Веточки такой волшебной
Не найдешь ты в целом мире.
Скрыто в шапке десять таинств,
Семь у прутика могуществ,
Девять сил у них обоих.
Нет того прута сильнее
В достижении желаний,
В исполнении хотений.
Шапка в подвигах труднейших
Даст тебе совет и помощь! —

130

В эстонских сказках нередко говорится о чудесной ветке, имеющей силу возводить препятствия между преследователем и беглецом (обычно непроходимый лес). В «Калевипоэге» волшебный прут исполняет и другие желания, например, вызывает появление моря между беглецами и погоней.