Калевитян сын отважный
Так ответил, так промолвил:
— Сам желанного достигну.
Если только захочу я,
Без твоей волшебной шапки
И без ветки чудодейной!
Что мне Тусларовы ветры,
Вражьих выползков удары,
Ухищренья злого Тюхи!
Мужа козни не удержат,
Чары ног ему не свяжут:
Мощь с дороги не собьется,
Путь любой осилит сила! —
Пряха, с витязем не споря,
Со стены достала шапку.
Не из войлока та шапка,
Не из волоса иль шерсти, —
Из ногтей ее сваляли[131],
Из обрезков их и стружек
Чудодейственно соткали.
Тут красавица пропела
Похвалу волшебной шапке:
«Эта шапка — клад бесценный,
Золота она дороже,
Княжеской казны ценнее
Нет другой такой на свете,
Не найдешь такого чуда
Ты во всем огромном мире!
Все, чего ни пожелаешь, —
Ради блага иль от скуки, —
Шапка все тебе достанет,
Все волшебное исполнит!»
Тут красавица со смехом
Шапку старую надела,
Говоря слова такие:
«Ты расти, расти, подружка!
Подымайся, сероглазка!
Станешь с Калева ты ростом,
Высотою с ним поспоришь!»
Принялась расти подружка,
Стала на локоть повыше,
Поднялась на две сажени,
Ростом с Калевом сравнялась.
Калевитян сын любимый
Рассмеялся: что за диво!
Шапку с девушки сорвал он,
Сам надел ее проворно,
Говоря слова такие:
— Становись пониже, братец!
Уменьшайся, паренечек!
Стань ты на локоть пониже,
На две сажени уменьшись,
Ты согнись, свернись клубочком,
Станешь ты с сестричку ростом! —
Уменьшаться начал Калев,
Стал он на локоть пониже,
Меньше стал на две сажени,
Ростом с девушкой сравнялся,
Стал похожим на сестричку.
Тут красавица проворно
Шапку чудную схватила,
Вновь сама ее надела.
Горячо она желала
Воротить свой прежний облик,
Вровень стать с живым твореньем
Вмиг уменьшилась сестрица
Вновь вошла в свой рост и облик,
Что отмерен был природой.
Калевитян сын любимый
Стал вышучивать подружку,
Так ей молвил напоследок:
— Для тебя, моя сестричка,
Я ребенком малым стану.
Нынче крошечным мальчонкой
Буду по полу кататься,
Как при играх в рюхи чурка,
Как дубовый спелый желудь! —
Только с шапкой чародейной
Не хотел он расставаться, —
Поразмыслил славный Калев:
«Если на головы наши
Рухнет град беды нежданной,
Тут-то выручит нас шапка,
Богатырское свершая,
Небывалое являя!»
Калев ростом став с мальчонку,
Принялся играть с сестричкой,
Расцвело у них веселье…
Так вдвоем они плясали,
Так по горнице кружились,
Словно вправду были дети,
Словно дом их был кленовый,
Пол — из дерева-ореха,
Двери, окна — из рябины,
Из черемухи — простенки,
Словно сами золотыми
Иль серебряными стали,
Словно стали соловьями,
Запевающими песни, —
Нынче нет таких напевов,
Песни лучшие забыты!
Пряха кликнула сестрицу —
Ту сестрицу, что с гусями,
С красноногими, гуляла.
Позвала сестру другую,
Ту, что золото литое,
Серебро перетирала,
Медь до блеска начищала.
Тотчас обе прибежали
Посмотреть на чужеземца.
Только глянули — сказали:
— Запереть нам надо кухню,
Наложить на дверь щеколду,
Все засовы позадвинуть,
Чтоб не вышла к нам старуха,
Праздник наш не омрачила! —
Наглухо замкнули кухню,
Где блины пекла старуха.
Билась та, как мышь в ловушке, —
Не могла войти к сестрицам,
Омрачить девичий праздник!
Калевитян сын любимый
Веселился беззаботно,
Трем сестрицам обещал он:
— Всех вас выведу отсюда —
Прямо к солнышку навстречу,
Всех избавлю от неволи.
Женихов для вас найду я,
Всем троим я стану сватом:
Пусть одну полюбит Сулев, —
Алев выберет другую,
Третью — мой оруженосец.
Ну, а сам я, паренечек,
Не дорос еще до свадьбы.
Где мне, слабому, жениться!
Надо стать на сажень выше,
Округлиться на два локтя,
Надо силами окрепнуть,
В сердце вырастить отвагу, —
А тогда уж и пускаться
В путь за курочкой домашней!
Нынче, ястреб кривоклювый,
Нынче, резвая кукушка,
Полечу в лесной ольховник,
Полечу в луга родные
Поискать иного счастья! —
вернуться
131
По анимистическим верованиям, жизненная сила человека скрывается в различных частях тела, например в слюне и поту человеческом, в волосах, бороде, ногтях: все это не должно попадать к враждебным духам, которые могут их употребить во вред. Волшебная шапка из ногтей нередко встречается в народных сказаниях.