Оторопь взяла идущих:
Кораблей нигде не сыщешь,
Ни плотов у них, ни лодок.
Как пробраться через волны?
Вышел на берег сын-Алев,
Догадался он с собою
Взять в поход волшебный прутик,
Дивный прут — мостов строитель.
Дивным прутиком взмахнул он,
Вымолвил свое желанье:
«Впереди, мосток, постройся,
Ляг, мосток, под наши ноги!»
В то ж мгновенье мост явился,
На семь верст он протянулся.
По тому мосту шагая,
В битву кинулись два брата,
В терем Туслара ворвались,
Сбили крепкие засовы,
Двери в щепки изрубили,
Заклинателя убили,
Девушку спасли из плена,
А под Тусларову кровлю
Птицу красную пустили.
Пеплом стал красивый терем,
Уцелели только плиты,
Те, что стены подпирали.
Если путнику случится
Там брести осенней ночью, —
Он услышит песню горя,
Долгих жалоб причитанье.
Это стонет мертвый Туслар
О своей погибшей доле
О своем сгоревшем доме, —
Плачет ветром полуночным.
Олев-сын, строитель мудрый,
Услыхав о том, как братья
Девушку спасли из плена,
С той тетерочкой сдружился,
Сам спасенную просватал.
Так, по счастью, по удаче,
Да по доброму совету.
Довелось им — трем сестрицам,
Вызволенным из неволи,
Стать подругами могучих,
Матерями стать отважных,
О которых в оны годы
Родились у нас сказанья,
Что поются в сотнях песен,
В тысячах заветных былей.
ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
Постройка корабля и отплытие. Путешествие на край света. Лапландия и Варрак.
Богатырь Калевипоэг
Дело славное замыслил,
Стал сбираться в путь великий,
Новый подвиг затевая:
Парус к северу направить,
Где лежит граница мира,
Где не езжены дороги,
Где не торены тропинки,
Где высокий купол неба
Прикреплен к земле широкой.
Славный витязь молвил слово,
Песню выпустил на волю:
— Если б я верхом на Сером
Со двора тайком пустился,
Устремился в путь безвестный
По разумной той дороге, —
Проскакал бы я долиной
Сквозь кустарники густые,
Проломился б через горы,
Пролетел бы по ущелью,
День — торфяником бы ехал,
Два — сквозь выжженные пущи,
Три еще — сквозь частый вереск,
Да четыре — темным бором,
Я добрался бы до места!
Одолел бы я озера,
Мне помехой — только море.
Опустись, орел могучий,
Приюти меня на крыльях,
Пронесемся мы над морем,
Мы промчимся над волнами,
Чтоб вот этими руками
Край земли я мог ощупать,
Осязать границу мира,
Где высокий купол неба
Сходится с землей широкой,
Где стоят на нижних бревнах,
Сине-шелковые стены,
Где носитель звезд и солнца,
Нивы облачной хозяин,
Утвердил свое подножье,
В землю втиснулся пятами! —
Собираться стал сын Калев
В путь великий, в путь далекий —
В неизведанные страны,
Где не езжены дороги,
Где не торены тропинки.
Тут его окликнул ворон,
Слово вещее прокаркал:
— Обернись ты к синим волнам,
К чаше вод необозримых.
Ты найдешь камыш прибрежный,
Что щетинится мечами, —
Там ногою ты притопни,
В берег грянь стопой тяжелой.
В тот же миг земля раскроет
Потаенный зев глубокий,
Дверь, хранимую от века, —
Там найдешь границу мира! —
Калевитян сын промолвил:
— Мне страшиться не пристало,
Сотню раз я мечен счастьем.
Брод в Чудь-озере нашел я,
По Выртс-озеру шагал я,
Кайу-озеро[138] измерил,
Через Западное море
Я прошел с тесовой кладью.
Знаю водные дороги,
Ширину меж берегами,
Рост и силу волн высоких,
Знаю тайные глубины,
Ахти[139] черные могилы.
Мне Чудь-озеро — по чресла.
Мне Выртс-озеро — по пояс,
Мне Муст-озеро[140] — по брюхо,
Кайу-озеро — по шею,
Мне залив — по подбородок,
Мне до рта — большое море,
Ильмъярв-озеро одно лишь
Я ногами не прощупал,
Я могил его не числил,
Глубины его не мерил,
Тайных мест его не знаю. —
вернуться
139
Ахти — название водяного духа, заимствованное из карело-финского эпоса «Калевала». В карельских песнях Ахти выступает то как богатырь, то как дух.
вернуться
140
Муст-озеро — имеется в виду озеро в северной части Тартумаа. Чтобы показать гигантский рост Калевипоэга. часто рассказывается о том, как он шагает через озера, причем вода доходит ему то до колен, то до пояса или до шеи: только Ильмъярв оказывается как бы бездонным.