— Духи севера! Мечите
В нас серебряные копья,
Золотом щитов играйте,
Наполняйте блеском небо,
Плеском огненно-пурпурным
Озаряйте нам дорогу!
Нас давно покинул месяц,
С нами солнышко рассталось.
Но оставил добрый Уку
Взмахи северных сияний! —
Берег вынырнул безвестный
Удивленным мореходам
Племя странное явилось —
Полупсы и полулюди[144].
Длиннохвостая порода:
По ухваткам — чертенята,
Лица — будто человечьи.
На берег собачье племя
Выбежало с громким лаем.
Выло, лаяло, рычало,
Чтоб не смели мореходы
С корабля сойти на землю.
Калевитян сын бесстрашный
С корабля на берег прыгнул,
Бить взялся собачье племя,
Стал орясиной дубасить.
Этих сотнями крошит он,
Тех он тысячами валит.
Видит — конь идет навстречу,
Дюжий холеный жеребчик.
Сел он на спину гнедому,
Поскакал на вражью стаю,
Разогнал, побил, рассеял.
Вдруг — хвостатый мужичонка
Раскружил петлю аркана,
Бросил под ноги гнедому.
Добрый конь перепугался,
Прянул в сторону с испуга,
С каменной тропы метнулся
В черноржавое болото,
Утонул скакун в болоте.
Калев-сын оплакал гибель
Новонайденного друга.
Люто отомстить поклялся
Он хвостатым за обиду.
Ухватил он в страшном гневе
Преизрядную дубину,
Стал дубиной стопудовой
Разворачивать болото,
Камни сбрасывать на нивы,
Чтобы северные пашни
Не давали урожая,
Не выращивали злаков.
Той земли мудрец старейший
Скорбно Калева окликнул:
— Что творишь ты, чужеземец?
Для чего, в великой злобе,
Превращаешь нашу землю
В тундру мертвую, в болото,
Где лугов для стад не будет,
Людям хлеб не уродится? —
Калевитян сын промолвил:
— Знай, от вражьего аркана
Пал мой конь, слуга мой ратный.
Пал он прежде, чем свершил я
Свой великий путь разумный. —
Тут сказал мудрец старейший:
— Как же, брат, свершить ты сможет;
Свой великий путь разумный,
Если встречные народы
И советчиков дорожных
Умертвишь рукой тяжелой? —
Пожалел Калевипоэг
О своем внезапном гневе,
Пожалел о том, что в злобе
Нивы севера топтал он.
В той беде призвал он Уку:
— Ты пошли приплод тюленям,
Дай прирост несметным рыбам,
Пригони сюда пернатых,
Повели приплыть деревьям,
Ты их выброси на берег,
И чтоб здесь, на благо людям
И грядущим поколеньям,
Густо нивы колосились! —
Услыхал мудрец и молвил:
— Если счастья нам желаешь, —
Мы тебе желаем счастья.
Расскажи, куда идешь ты, —
Дам тебе совет разумный. —
Калев-сын в ответ промолвил:
— Дома ворон мне прокаркал,
Птица вещая сказала:
«Обернись ты к синим волнам,
К чаше вод необозримых!
Ты найди камыш прибрежный,
Что щетинится мечами,
Там тебе земля раскроет
Потаенный зев глубокий,
Дверь, хранимую от века, —
Там найдешь границу мира». —
Тут сказал мудрец старейший:
— Обманул тебя тот ворон,
Он тебе накаркал гибель.
Коль придешь ты к синим волнам,
К чаше вод необозримых,
Коль найдешь камыш прибрежный,
Что щетинится мечами, —
В тот же миг земля раскроет
Потаенный зев глубокий,
Дверь, хранимую от века, —
Станешь ты добычей злобы,
Пастью смерти будешь схвачен. —
Калевитян сын любимый
Стал сбираться в путь возвратный.
Так друзьям своим он молвил,
Ладно спел такую песню:
— Собирайтесь, братья-други,
В путь готовьтесь, золотые!
Поспешим обратно к дому, —
Там собаки нас признают,
Там приветят нас родные! —
Тут спросил премудрый Варрак:
— Брат мой, кто же мне заплатит
За водительство в походе,
Если к дому повернешь ты? —
Отвечал Калевипоэг:
— Брат мой, все по уговору.
Все как есть тебе заплатят,
Все получишь ты без спора.
Ты в пути не заблудился, —
Сам свернул я с полдороги! —