Марвин. Чтобы вздремнуть — у нас нет времени. О, я знаю эти аэропортовские штучки! Ты должна поехать туда и устроить скандал. Вызывай такси. Мы немедленно едем в аэропорт и требуем компенсации.
Милли. Я не хочу компенсации. Я хочу получить свой чемодан с моим платьем!
Марвин. Купим новое платье в Беверли Хиллз. Сейчас самое время для покупок, пока туда еще не хлынул народ.
Милли. Но мы уже и так поистратились на эту поездку. И почему ты снял такие дорогие апартаменты?
Марвин. Мне хотелось доставить тебе удовольствие — отпраздновать нашу первую поездку в Калифорнию… Но получилось не так, как хотелось. В спальне очень душно — просто нечем дышать. И всё из-за вьюнов, что растут под окном. Я попрошу администрацию совсем закрыть спальную комнату. Разместимся в одной, этой весёлой гостиной.
Милли (осматриваясь). Но в этой комнате нет кроватей?
Марвин. О, да, это как-то не пришло мне в голову. Я не подумал, что ты захочешь здесь переночевать. Я думал, что сразу после приёма, мы полетим в Сан-Франциско.
Милли. Как? В этот же день? А когда посмотрим Лос-Анджелес?
Марвин. Здесь нечего смотреть… Ничего особенного.
Милли. Это же третий самый большой город США!
Марвин. Только по числу населения. Конечно, ты увидишь здесь много людей, но мы же никого из них не знаем.
Милли. Совершить перелёт в три тысячи миль только лишь для того, чтобы побывать на Дне Мальчиков! Таких дней я видела предостаточно. Никогда больше так со мной не поступай!
Марвин. Не поступай — как?
Милли. Ведь это была твоя идея лететь разными самолетами? Зачем? Мы волновались, что вдруг с нами что-то случится в пути… боялись, что дети могут остаться круглыми сиротами. И что же произошло в результате с каждым из нас? Я потеряла свой чемодан, а ты приобрел гастрит. (Встает). Мне надо в туалет.
Марвин (вскрикивает). Сейчас?? (Бросается к двери, преграждает ей дорогу).
Милли. Я терпела целых четыре часа. Больше терпеть не могу.
Марвин. Я же тебе сказал — меня там вырвало. Все перепачкано — ванная, пол, зеркало… Нет, я не позволю тебе…
Милли. Все эти прелести я видела раньше, когда тебе было плохо…
Марвин. Но не на отдыхе. Не во время праздничных каникул. На отдыхе надо сохранить чувство романтики… Если бы это произошло дома — я бы не возражал.
Милли. Но я не могу ждать, пока мы вернемся домой… И вообще, ты себя как-то странно ведешь. Быть может, у тебя лихорадка или еще что-то?
Марвин. Весьма вероятно. Доктор сказал, что я подвержен приступам лихорадки, но бывают еще и периоды каких-то совершенно необъяснимых происшествий.
Милли. Что за необъяснимые происшествия?
Марвин. Не знаю… Вот происходит что-то казалось бы самое тривиальное, а я не могу этого объяснить. Доктор считает это вполне вероятным.
Милли. Не могу понять, что ты болтаешь.
Марвин. Вот это и есть то самое, необъяснимое.
Милли. Мне нужно в уборную.
Марвин. Сначала я должен все там убрать… Прошу тебя, подожди.
Милли. Мы женаты уже пятнадцать лет. И ты никогда не чистил уборную специально для меня.
Марвин. Вот именно и потому я хочу это сделать сейчас. (Целует ее в щёку). Пока я привожу всё в порядок, ты просмотришь эти рекламы. Выбери для нас на завтра какой-нибудь симпатичный ресторанчик, но только не мексикано-итальяно.
МИЛЛИ подходит к столу, просматривает брошюры, он уходит в спальню, запирает дверь изнутри, подбегает к кровати. Девушка все еще находится «в отключке». Он поднимает ее с постели.
Прости, я не хотел бы так поступить. Но я должен выдворить тебя в холл. (Тащит ее к двери). Там тебе будет неплохо. Слуги отеля о тебе позаботятся. У них сервис на высоте. (Одной рукой открывает дверь, другой поддерживает девушку. Высовывает за дверь голову).
Кто-то проходит мимо.
Алло! Привет!.. Как вы меня напугали. Алло! (Продолжает кому-то кивать. Тащит девицу обратно, запирает дверь, бросает сонную жертву в постель).
МИЛЛИ нервно ходит по комнате. Ей очень нужно в уборную. Ее терпение на пределе… Стучит в дверь.
Милли. Марвин!.. Марвин, открой дверь.