Глава 1. "Жизнь, как она есть. "
За окном противно горланила чайка, сбивая утренний сладкий сон и заставляя, поморщившись, отлепить с тела влажную от пота простыню. Кондиционер сдох ещё два дня назад и теперь в маленькой квартирке на третьем этаже на Барнард-уэй было не продохнуть от расплавленного, непрекращающегося вторую неделю пекла. Его не разбавлял даже вечный сквозняк из постоянно открытых окон, несущий от близкого моря влагу, но не облегчение от жары. Белые шторы давно потеряли первоначальный блеск, приобретя тусклую серость нескончаемой пыли, летящей с асфальта бесконечно запруженной машинами и людьми набережной города мечты. Море, пальмы, Голливуд, сказки про красивую жизнь — всё это было Лос-Анжелесом. Местом где роликовые коньки, загар и открытые тачки являлись обязательными атрибутами повседневности, категорически отличаясь от того к чему я привыкла за первые двадцать лет своего существования.
Однако, жара и влажность не были чем-то новым в моей жизни, так что привычно убрав прилипшие пряди с шеи и вытерев руку о тонкий хлопок безразмерной майки, заменявшей ночную рубашку, я расслабленно потянулась и соскочив с невысокой кровати, торопливо зашлёпала босыми ногами по приятно холодящим ступни шероховатым плиткам прямиком в ванную. Энергично подёргав неподдающуюся дверь, прислушалась. И различив шум воды, проорала, тарабаня ладонью по когда-то белой, а сейчас бурой, обшарпанной поверхности,
— Сээм, Сэээммм…!! Вылезай быстрее, я писать хочу!
В ответ предсказуемо не ответили. Приплясывая, я упрямо стучала в дверь, надеясь на пробуждение совести у паразита или на то, что горячая вода в водонагревателе скоро закончится. Второе произошло быстрее и мой здоровенный приятель наконец неспешно выполз из ванной, позволив мне проскользнуть в крохотное помещение, под завязку застланное паром точно туманом над Лондоном. Не, в Лондоне я пока что не была, но на открытках, которые когда-то Арнав привозил мне из деловых поездок в Соединённое Королевство, всё выглядело именно так. Давно надо было прочистить забившуюся вентиляцию в ванной, но хозяин квартиры ловко ускользал от разговоров обо всём, кроме арендной платы, так что мыться в парной нам грозило бесконечно. Когда через несколько минут я заглянула на кухню, в надежде на завтрак, там уже вовсю пахло фирменной яичницей мистера Сэма Хардса. В неё попадало всё, что завалялось в холодильнике на данный момент. Скептически оглядев мою взлохмаченную персону, приятель мотнул головой на плиту и с набитым ртом нехотя проинформировал,
— Там ещё осталось. Если хочешь — можешь доесть.
Перспектива быть отравленной его творческими изысками в области кулинарии меня вдохновляла слабо, так что я лишь покачала головой, заваривая себе чай в любимой чашке с симпатичным утёнком,
— Не, спасибо, обойдусь багетом с джемом. Ты ведь купил?
На его кивок в сторону пакета лежавшего на столе, радостно выудила оттуда ещё тёплый хлеб и отломав хрустящий в руках хвостик, потянулась за джемом.
— Это хорошо, что ты бегаешь по утрам. Масса пользы и твоему здоровью, и моим завтракам. — Рассуждала я, намазывая на хлеб сначала тонкий слой золотистого масла, а потом бухнув сверху ложку с горкой малинового джема- умм …. объедение!
— Зато сомнительная польза твоей фигуре… Как ты ещё не растолстела-то на этих плюшках и сладостях?
— Это благословение богини! Не завидуй! — Оптимистично сообщила я, наслаждаясь растекающейся на языке сладостью клубники.
— Больно надо… Кстати, передай своему мексиканцу, чтоб перестал без конца сигналить своей тачкой на всю улицу. Твой мучачо разбудил меня вчера вечером, прямо в тот волнующий момент, когда две горячие смуглянки делали мне массаж где-то на островах.
— Вообще-то он испанец! — Обиделась я за Фернандо.
— Хм, это он так говорит. А по мне так самый что ни на есть мексикашка, просто богатый и на понтах. Когда уже кончит выпендриваться и таскать тебе клумбы вместо букетов? Хочу напомнить, что квартира наша общая, и половина гостиной моя, а там уже скоро не развернуться будет от этих дурацких веников.
— Ну, не такие уж они и огромные… — Задумчиво разглядывала я батарею громадных букетов, занимавшую почти все свободные поверхности в крохотной гостиной. — Как думаешь, их продать можно? Ну, в смысле — цветы? Оплатили бы хоть часть аренды за этот месяц…
Закинув в рот финальную порцию яичницы, Сэм с сомнением окинул взглядом цветочное пиршество в гостиной и уверенно хмыкнул,
— Неа. И не думай! Придётся наскребать самим. Если бы не твоя покупка машины, то можно было бы и не париться, а так…
Грустная мина растекшаяся на моём лице остановила его монолог. Поднявшись, Сэм ласково потрепал меня по макушке и усмехнулся,
— Не грусти птичка, прорвёмся! У меня завтра съёмка для рекламы. Там не ахти что — фирма по продаже строительных инструментов, зато платят сразу.
— Я отдам тебе! Не сейчас, но в начале следующего месяца точно.
Он отмахнулся,
— Не парься! Отдашь, когда сможешь.
Быстро вымыв за собой чашку Сэм обернулся, наклонившись за сковородкой и прерывая моё неспешное наслаждение чаем,
— Эй, красотка, закругляйся там с завтраком! Нам на площадке надо быть через час, а тебе ещё собираться.
Точно, Эдди — режиссёр нашего сериала, терпеть не мог опозданий на съёмочную площадку и целый день потом мог портить тебе настроение нудными рассуждениями о безответственности и легкомыслии. Так что следовало и правда поторопиться, тем более на набережной наверняка пробка, а водитель из меня пока не ахти. Ускорившись и быстро приняв едва тёплый душ (спасибо Сэмми!) я подвела стрелки на глазах в стиле Монро, натянула привычную белую футболку с надписью «Love forever», втиснулась в джинсовые шорты и наконец была готова к покорению очередного трудового дня.
Пробка- это слово прекрасно знакомо каждому жителю любого большого города. Обычное явление, неотъемлемой частью которого я становилась почти каждое утро. Вот и сейчас, шелестящие от порывов тёплого ветра кроны пальм вдоль запруженного авто прибрежного шоссе, не спасали от беспощадных лучей уже вовсю припекающего утреннего солнца. Зато с этой задачей успешно справлялась светло-розовая бейсболка на макушке и тёмные очки, в модной оправе «под леопарда». Движение машин замерло напрочь, зажав в тисках ожидания и скуки. Делать было нечего, кроме как изредка едва нажимать педаль моей красавицы, тут же давя на тормоз. И так без конца, никакого движения.
Натянув пониже козырёк бейсболки, я крутила головой по сторонам, в поисках интересного разглядывая стоящие рядом машины. Случайно поймав приветливый взгляд пожилого мужчины в белом кабриолете, с таким же как и у меня откинутым верхом, улыбнулась ему. Мужчина кивнул мне, добродушно улыбнувшись в ответ и сложив пальцы в кружок, убеждая что всё будет О.К. Нда уж…сомнение в этом вырвалось из груди сокрушённым вздохом. Для кого-то может всё будет замечательно, но только не для Кхуши, когда она опоздает на работу. Вот хорошо Сэму, расслабился и получает удовольствие ни о чём не парясь — перевела я взгляд на соседнее сиденье, рассматривая своего приятеля. Едва плюхнувшись в машину, он тут-же воткнул в уши любимые наушники, натянул бейсболку на нос и легкомысленно свинтил из реальности в мир рэгги и своих фантазий. Небрежно раскинувшись на сиденье, Сэмми неразборчиво напевал что-то себе под нос, не открывая прикрытых пушистыми ресницами глаз и покачивая ногой в такт неслышной мелодии. Хм, наверняка сейчас представляет себя с какой-нибудь длинноногой пуэрториканкой в баре на Карибах. Занять себя было совершенно нечем, так что вместо изучения привычных окрестностей и соседних машин, я наблюдала за мистером Хардсом, между делом поймав себя на мысли, как он изменился с первой нашей встречи. Неужели с того времени прошло почти два с половиной года? Словно намертво въевшийся бронзовый загар украшавший внушительные рельефы мышц, мало напоминал о том белокожем худощавом светло-рыжем парне, который спрыгнул ко мне с невысокой сцены крохотного театра в Нью-Йорке.
Помню, он подошёл ко мне, открыто поддавая руку и представляясь: «Привет, я Сэм! Я заметил вас в зале во время спектакля — вы громче всех хлопали и даже заплакали в конце. Вам понравился спектакль?». Кажется, я нелепо смутилась тогда, осторожно вкладывая пальцы в его большую ладонь и сумбурно объясняя, что спектакль чудесный, просто напомнил мне одну историю из прошлого. Какой же дурочкой я ему тогда наверно показалась. Сколько на тот момент я прожила в Нью-Йорке? Недели две-три от силы… Этот спектакль оказался единственным, билеты на который я смогла купить в тот вечер. Кто же знал, что в театры на Бродвее билеты надо заказывать заранее, да и стоят они такую уйму денег! «Ромео и Джульетта» было написано на афише маленького театра, ютившегося в самом конце длинной улицы, освещённой бесчисленной иллюминацией и бьющей в глаза рекламой. Билеты стоили всего двадцать долларов и полная дама в окошечке кассы развеяла сомнение в моих глазах, заговорщицки сообщив, что мне повезло — остался последний билет в первый ряд. «Да, я везучая!»- улыбнулась я милой женщине, протягивая ей смятую двадцатку. Спектакль неожиданно ударил меня прямо в сердце — в нём совсем не танцевали, и костюмы не поражали яркостью и блеском, но история показавшаяся так похожей на ту, что мы с Арнавом когда-то разыгрывали на подмостках, заставила утирать солёные слёзы, упрямо струящиеся по щекам и так громко хлопать в конце представления, что кожу на ладонях начало саднить.