Невий Серторий Макрон. Ну, и вот что теперь делать? Бежать доносить Тиберию? Ведь сколько намеков не пропускай мимо ушей, все равно не сделать вид, что не слышишь. Ведь ясно, что слышишь, да молчишь. Вот и донесет Макрон: я при нем такое! А он молчит, таится, значит, есть на уме злое…
Выпрямил плечи Калигула. Прошел мимо преторианского начальника, безо всякого слова в ответ. Пусть Макрон как хочет, думает…
Возможно, Фрасилл радовался изобретенной им сказке, что сберегла от гнева императора, от поисков виновных в гибели Аннуло. Радовался избавлению от опасности император. Спешил снова на Капри, в свою тихую гавань. Но не скажешь этого об остальных. А уж Калигула — от ненависти и злости разрывался. С каждым мгновением удалялась от него Друзилла, которую он не видел бесконечно долго. С каждым мгновением терялся вдали Рим. Гай горько упрекал Венилию[185]. Гай сетовал на Консуса[186], оставившего Тиберия своим попечением.
Но все это не спасало положения. И обманутый в надеждах Гай трясся в повозке, обуреваемый мыслями о смерти Тиберия. Смерти, которую можно и приблизить, раз она не спешит. Приблизить с помощью Невия Сертория Макрона, давно терзающего слух Калигулы соблазнительными намеками.
Меж тем, они достигли Астура[187]. На сей раз остановились на вилле Цицерона, недалеко от устья Стуры. Красивые места. Места слияния рек и моря часто бывают красивы. Но надо учесть и то, что сыровато тут, много испарений. Ветер с моря, влага, весенняя смена погоды, дороги, тревога за жизнь. Много ли надо старику на пороге семьдесят восьмого года?
Продуло Тиберия. Начался кашель, пришла лихорадка. Лекарь Харикл шутил поначалу:
— Ну вот, использовали и меня по назначению. Считаюсь личным лекарем императора, а лечу всех, кто его окружает. Здоровье цезаря в его собственных руках.
Это было не совсем правдой, скорей, полуправдой. Так, чтобы беспокоиться о жизни его, император не болел. Но часто посещала его сыпь на коже, да такая, что в люди не выйдешь. Ходил с лицом, обклеенным травяными пластырями, и кто, если не Харикл, их изготовлял? И ворчал на императора, объедавшегося жирным да острым. Начал Тиберий в последнее время задыхаться при ходьбе. Харикл все чаще брал за руку императора, чтобы послушать биение крови. Все чаще обращался он к императору с почтительной просьбой не пить вина. Это к кому? К тому, кого еще новичком называли в лагерях за безмерную страсть к вину не Тиберием, а «Биберием», не Клавдием, а «Калдием», не Нероном, а «Мероном»![188]
Харикл беспокоился, Харикл лечил, Харикл настаивал. Результатом этого стало то, что император как будто оправился несколько. Тут же подхватился старик, помчался в Цирцей. Не сиделось ему на месте, рвался он домой, на Капри. Утверждал, что только дома и выздоровеет, и никакой лекарь ему не нужен на Капри, лишнее это.
В Цирцее приглашены были император с остальными каприотами на игры легионеров, в их летнем лагере.
Летний лагерь представлял собой небольших размеров крепость, окруженную высокой бревенчатой стеной. По откидному мосту, протянутому через ров, прошли император со свитой в пределы лагеря. Внутри все обустроено просто, собственно, ничего иного и не предполагалось. Сторожевые вышки у стен. Загон для лошадей, псарня. Значительное пространство прямоугольной формы, тщательно разровненное землемерами, даже с насыпным грунтом, место солдатских тренировок. Открытая арена, находящаяся в низине. Вокруг арены двухъярусная скамья, высоко над песком. Императорское место, за неимением других отличий, украсили покрывалами, приподняв несколько над общим уровнем. Что ж, это понятно, лагерь легиона в Цирцее не каждый день принимает таких гостей. Здесь все скромно, и нынешнее счастливое исключение не повод для перемен, во всяком случае, перемен серьезных. Напротив арены, на холме, расположена деревянная крепость, усиленно охраняемая ветеранами, место, где обитают легат, трибуны и префект легиона во время пребывания в лагере. Все остальные строения из дерна и земли, с небольшим вкраплением бревен. Понятно, это места проживания легионеров.
Предполагались игры, обычное развлечение легиона, оно же и учение. И каприотам было продемонстрировано все: упражнения с тренировочным оружием, более тяжелым и громоздким, чем боевое, бег, прыжки, плавание. Все под руководством суровых и безжалостных ветеранов. Они не учли отсутствие терпения у императора, они этим пренебрегли. Отослали легионеров на марш с полной выкладкой, а в конце его еще продемонстрировали на Стуре, катящей воды к морю, способность легиона к форсированию водной преграды…
187
Астура (лат. Astura) — река в Лации, на юго-востоке от Антия, или Стура. На одном из ее островов находился город того же имени с хорошей пристанью, а поблизости — одно из имений Цицерона.
188
Биберий от глагола bibere, «пить»; Калдий от слова caldum, «подогретое вино»; Мерон от слова merum, «чистое вино».