– Легко сказать, – пробурчал Бертино. – У меня мало денег, – признался он.
– Не вопрос, – пожала я плечами. – Ими я тебя обеспечу. И, будь добр, не терзайся нравственными дилеммами в этом вопросе. У нас и без них хватает проблем, – задумавшись, Мыслитель замер, словно решая что-то в своем уме, но затем согласно кивнул. – Отлично! Эй, ты! – позвала я Стража, который открывал мне проход. – Давай открывай коридоры.
Еще от первого моего крика мой вновь обретенный союзник дернулся и одарил меня настороженным взглядом. Но стоило открыться проходу и заструиться разноцветным нитям, как Мираджо рухнул вниз. Благо он стоял рядом с кроватью и сел на нее. Даже мое появление не вызвало у него такую реакцию, как открытие прохода.
Понимая, что он пока не доступен для общения, я молча взяла его за руку и повела за собой. Парень следовал, не задавая вопросов. Лишь к концу нашего молчаливого путешествия Бертино надумал пощупать теней. Я быстро перехватила его руки, покачав головой, и пояснила, почему этого не стоит делать. Мы вышли уже в моей комнате.
1.5
Как я и обещала, финансовую сторону я взяла на себя, поэтому Мыслитель быстро освоился в Великограде. Он снимал себе комнаты, потом и вовсе нашел себе занятие по душе и вскоре перестал обращаться ко мне за деньгами. Я не настаивала. Однако парень исправно приходил ко мне раз в неделю и делился новостями.
С его помощью я разработала план проникновения во дворец, где проживала королева Скаршии. И я открыла для себя способ перетаскивания души с собой. Как-то раз мне потребовалась помощь Мыслителя, поэтому мы решили поэкспериментировать. Моя задумка удалась. У меня получилось перенести душу Берта в другое тело. Правда, я тогда сильно устала и восстанавливалась несколько недель. Ведь помимо своей души и души, в тело которой я собиралась вселиться, мне пришлось удерживать еще две духовных сути.
Однако это того стоило. По конец пятого года совместных усилий мы раздобыли необходимую информацию. Теперь оставалось за малым – встретиться с Алларион. За это время Мираджо успел жениться, и у него появилось двое детишек. Он даже как-то предложил мне поселиться у них. По возрасту я вполне подходила для его тетушки, поэтому его жена не ревновала меня к нему. Я отказалась. Не хотела сильно привязываться.
Так я и продолжила жить в той таверне. Питаясь трактирной едой. Как-то ужиная вечером от дум меня отвлек приятный мужской голос, сопровождавшийся звуками гуслей. В трактиры частенько заглядывали барды, менестрели и гусляры. Последние крайне редко. Может, потому что их осталось совсем немного? Но пел гусляр так проникновенно, что цепляло что-то внутри. Не удержавшись, я стала вслушиваться в слова песни.
Стояв под дождем проливным,
Прощались два сердца,
Страхом разлуки объятым
Связали себя обетом немым.
Доверив дракону жизнь свою,
Магура шагнула за грань.
Спасая любовь чужую,
Вложила кинжал в его длань.
Оставшись с горем на один,
Поверил он чувствам своим.
Любви их плод зароком стал,
И мать свою он охранял.
Дитя ждет сна конца,
Чтоб встретить вновь отца.
Откроет правду тот сорванец,
Став лекарством для разбитых сердец.
(Стихи О.Баянъ)
Мое сердце бешено забилось. Дракон, магура, ребенок… Я подскочила из-за стола и бросилась бежать к Бертино. Его семья как раз закончила ужинать. Жена у него была понимающей. Она быстро увела детей и оставила нас наедине. Я спешно передала ему слова песни.
– Ты думаешь, что Анрика жива? – спросил Мыслитель прямо.
– Да! – выкрикнула я. – Сам посуди. Два сердца под проливным дождем. В тот день, когда я убила твоего отца, – глава семейства поморщился. – Шел дождь.
– Совпадение, – не согласился мужчина. – Причем тогда страх разлуки и немой обет?
– Так ведь потом драконид нес ее на руках, – не сдавалась я, припоминая соответствующие строчки из песни.
– Ты и впрямь считаешь, что драконид мог убить свою жену?
– А что если они играли? – предположила я.
– Ее смерть констатировали все семьи мыслителей, – запротестовал Мираджо. – Кто-нибудь из них, да и заметил бы иллюзию. Оставь это! Давай лучше займемся нашим планом и еще раз перепроверим данные, чтобы встретиться с Алларион. Скорее всего, второго шанса у нас не будет. Я и в первый-то верю с трудом. Слишком уж она неординарная личность, если судить по тому, что мы узнали.