От ужаса я зажала искусанными руками свой рот, чтобы не закричать, но меня все же услышали. Рядом затрещали высокие кусты. Поднимаясь на маленькие ножки, я побежала в оговоренном направлении, скрываясь от преследователей.
Без оглядки я двигалась настолько быстро, насколько позволяло мне тело моей сестры. Слезы застилали глаза. Я мчалась по памяти, а все мои мысли были заняты разгоравшимся чувством, поглотившим мою душу.
Уже стоя на корабле, я взглядом провожала место гибели своей семьи. Месть. Ее план мне только предстояло разработать. Но уже сейчас знала одно: я уничтожу всех, кто причастен к гибели моей семьи. Жизнь на это положу, но отомщу.
***
Корабль отвез меня на другой континент. Я была уверена, что и там не все так мрачно, как на нашем. Мои предположения были ошибочны – наш мир разрушался. В прямом смысле этого слова.Тьма поглощала его. С каждым годом все меньше и меньше земель были пригодны для проживания. Люди стекались в уцелевшие после войны районы. Повсюду царили разруха, голод и беззаконие.
Возможно, я бы умерла, будь мне четыре года. Уже спустя месяц после гибели сестры, ко мне пришло осознание, что она поступила мудро. Девочка бы не выжила в силу того, что слишком мала. Мелкая, скорее всего, даже не дошла бы до порта. У нее еще не было того жизненного опыта, которым обладала я. Пусть моя душа и оказалась в теле четырехлетнего ребенка, но вот разум принадлежал двенадцатилетнему подростку.
Мне было легче, потому что я умела управлять своими желаниями. Я знала, что такое «нужно». Но и труднее в то же время. Моему маленькому телу требовалось вырасти, а вот сила, наоборот, уже вошла в тот период, когда ею начинаешь активно пользоваться. И я к ней не раз обращалась. Только благодаря моим необычным способностям мне удалось выжить здесь. Моя же ничем не примечательная внешность также способствовала этому.
Я выглядела словно серая моль: ничем не выделялась, находясь среди людей. Невыразительные черты лица, средний рост – все в моем внешнем облике делало меня слишком заурядной. Только когда я напоминала о себе, люди могли меня заметить.
Первые пять лет моей самостоятельной жизни прошли в приюте. За это время мое тело окрепло и обрело необходимую физическую силу. Это был самый трудный период. Мне приходилось бороться за все. Абсолютно за все. За покрытый плесенью сухарь, чтобы не умереть с голоду. За грязную дырявую тряпку, чтобы не замерзнуть зимой. За место у крошечной печки. Именно в эти моменты я не раз благодарила судьбу за свою неприметную внешность. Стоило мне отойти от других детей, как они тут же забывали меня. Поэтому схватив свой паек, я быстро скрывалась от них, чтобы более сильные сироты не отобрали у меня скудную пищу.
Когда телу моей сестры исполнилось девять лет, моей душе уже было семнадцать. Казалось, она должна была петь и летать, объятая первыми романтическими порывами. В моей же зияла пустота. И лишь одно единственное чувство было мне доступно. Мерзкое и липкое. И я его лелеяла и трепетно взращивала. Месть.
Однажды вечером в приют заглянул один из моих сородичей. Он был таким же, как и я. Вот только тело он позаимствовал на время. Внешность у него была примечательной. И только глаза выдали мне его с потрохами.
Глаза – отражение души. Взгляните в глаза вашему собеседнику, и вы все поймете. В них вы прочитаете абсолютно все. Цвет, различные крапинки, полосочки и обводка расскажут о том, кто их обладатель.
Так вот вошедший мужчина оказался каликой. Точнее калика оказался в теле мужчины, пока его душа спала в теле перехожего. Он меня не заметил, и я воспользовалась этой возможностью, чтобы скрыться.
Но я не убежала. Нет. Я просто спряталась, а затем проследила за ним, пока калика не покинул чужую оболочку. Найдя укромное место, я покинула свое тело (к этому времени тело сестры я стала воспринимать как свое). Мою сущность охватила легкость, мир заволокло легким туманом, а городские звуки стали тише.
Я таилась за каждым углом, подворотней, но продолжала следовать за этим каликой. Он меня не заметил, поэтому летел к своим, не таясь. Мы пересекли целый город, и я уже начала сомневаться в правильности своего выбора, но тут калика залетел в дом. Обветшалый, но еще добротный. Осторожно проникла за ним.
В доме царил порядок, и везде стояли кровати. Это для того, чтобы каликам было удобнее работать. Все-таки лучше поместить свое тело на мягкую постель, чем оставить его лежащим на холодной мокрой земле. Я поморщилась. Ведь свое тело оставила в неудобной позе. Когда я вернусь в свое тело, то руки и ноги сильно затекут. Времени не было, чтобы подыскать подходящее место. Главное, что меня там никто не обнаружит.