– Калики пытаются настроить вурдов против вас, против Срединных миров, – меня не обманул ее дружелюбный настрой. Я знала, на что она была способна, и уверена, что знала немногое из того, что регина Скаршия могла совершить. – Но среди них есть несогласные с развязыванием войны. Я привлеку их на нашу сторону.
– Девочка, ты что-то путаешь, – приторным голосом произнесла королева, медленно поднимаясь со своего места. Она резко вскинула руку в удерживающем жесте. Я почувствовала, как мою душу сжали в тисках. Покинуть тело мне не удалось. Вглядевшись в ее глаза, я удивилась. Они были изумрудными, но не серыми. Как ей тогда удалось зажать душу?
– Ты никогда не была на нашей стороне, – теперь же интонации Алларион изменились на властные. Монаршая особа медленной походкой приближалась ко мне. – Ты – калика! И этим все сказано, – она прищурилась. – Через месяц в Великограде состоится встреча правителей всех значимых государств. Предоставь мне доказательства, – женщина отошла от меня. – И не попадайся мне больше на глаза. Я ненавижу калик, – регина быстро обернулась, чтобы ударить в меня силой.
Мою душу неделикатно выбили из позаимствованной плоти, и, спасаясь, за мгновение оказалась в своем теле. Когда я очнулась, то от силы удара меня подбросило на кровати. Я закричала от боли, разливающейся в груди.
Отойдя немного от применения силы, я попыталась покинуть тело, но не вышло. Осмотрев себя, пришла к неутешительному выводу: меня впечатали в собственное тело. Точнее срастили душу с телом. Придется отрываться. Самой. Других калик нет, да и не помогли бы они. Скорее уж они добили бы меня.
Процесс отрывания был очень болезненным и долгим. Чем старше, тем больнее происходит это дело. Проще разъединить то, что еще некрепко держится. Поэтому этот ритуал старалась провести в первые дни после зачатия ребенка. На это требовалось немного времени – пара дней. В моем же случае у меня ушел почти весь отпущенный месяц.
Пока я восстанавливалась, то мои мысли неуклонно возвращались к королеве Алларион. Откуда у регины Скаршии столько сил? Какие ей нужны доказательства? Что я не на стороне калик? И как мне представить ей свои доводы, если приказала мне не показываться ей на глаза?
Перед моим мысленным взором возник силуэт души, принадлежавший повелительнице. Приступ хохота начался внезапно. Эта «старушка», у которой было две внучки и внук, была беременна! Хочет того или нет, но она на «нашей» стороне. В случае чего свою жизнь аракшинка задорого продаст. Просто ей нужны соответствующие карты в руки.
Моим единственным козырем была Анрика Миражин. Но мне все никак не удавалось встретиться с ней. Что если она действительно безумна? Тогда все мои попытки достучаться до нее окажутся бессмысленными. Может, обратиться к ее сыну? Не стоит. Свое мнение он уже высказал.
Я вернулась в Миражин. Нашла первое попавшееся тело и направилась к гостевому дому, где предположительно все еще оставалась Анрика. Я спокойно прошла внутрь здания. На меня никто не обратил внимания, поэтому я прошла вглубь здания, поднялась на второй этаж, где начинались снимаемые комнаты. Мне не было известно, какие именно апартаменты снимала настоящая правительница страны мыслителей, поэтому начала методично исследовать каждую комнату.
Я проверила все комнаты, но так никого и не нашла. Сев на ступеньки, я задумалась. Либо они ушли, либо Дракон создал сильнейшую иллюзию, скрывшую ото всех занимаемую комнату. Я очень надеялась на второе. Отделив душу от тела, я стала облетать все комнаты заново. И вот тут-то я натолкнулась на нее. Ее душа кровоточила даже спустя столько лет! Как же страдала она!
Протянув к телу щупальца своей души, я заставила свою оболочку подойти к стене, прячущей под иллюзией дверь в комнату. Войдя в тело, я толкнулась вперед. Зайдя в помещение, мои виски сдавило, и меня сильно затошнило. Но я постаралась сдержаться. Через некоторое время мне стало легче, и на кровати справа узрела женщину, считавшуюся почти двадцать лет погибшей.
Медленно подошла к ней. Казалось, она мирно спала, если не замечать двигающихся зрачков под закрытыми веками. Я склонилась над ней и потрясла за плечо. Никакой реакции. Присев рядом, я коснулась ее души, а Анрика все также почивала в своем, только ей одной известном, мире.
Как разбудить того, кто не желает просыпаться?
Присмотревшись к ее душе, я стала отыскивать нити, которые связывали ее с мужем и ребенком. Нашла их с трудом. Они представляли собой иссохшие жилы, готовые вот-вот рассыпаться. Однако держались родственные нити прочно, словно она сознательно мучила себя. Значит, не хочет терять их.