Глава восемнадцатая
ДАЛЬНЕЙШАЯ ЖИЗНЬ "ПРОЕКТА КАЛИОСТРО
Каждый, прикасающийся к нашему учению, ставит на ставку свою жизнь. Безумие или смерть — вот что находит здесь слабый или порочный; одни лишь сильные находят здесь жизнь и бессмертие…
Заточив Калиостро в замок Сан-Анджело, инквизиция начала долгое следствие, целью которого было собрать как можно больше различных дискредитирующих знаменитого мага показаний и фактов, ясно показав, что никакой он не целитель, а темная личность, обманщик, проходимец, шарлатан, еретик и безбожник. Заодно, прибегая к моральному давлению, запугиванию, а может быть, и пыткам, судьи вырвали у Калиостро признание в преступлениях, которые он не совершал, в частности в принадлежности к ордену иллюминатов, и заставили его, под страхом смертной казни, совершить публичное покаяние в грехах и ереси. Когда же несчастный был достаточно унижен и растоптан, его обрекли на пожизненное заключение в мрачных застенках крепости Сан-Лео, то есть, по сути, заживо похоронили для остального мира, вычеркнув его поруганное имя из списков живых и предав забвению.
Но судьи просчитались. О нем не только не забыли, напротив, после смерти имя масона-мученика Калиостро приобрело ореол трагической славы, может быть, даже большей, чем он имел при жизни. И слава эта дожила до наших дней. Достаточно вписать в строку поисковика запрос "Калиостро" и затем подивиться, сколько ссылок он выдаст.
Давно уже сделалось общим местом, что Калиостро следует считать самым выдающимся оккультным авантюристом не только XVIII столетия, но и, пожалуй, всех предшествующих эпох, а не исключено, что и последующих. Этой заслуженной репутации он обязан как персональному магнетизму, развитому путем постоянных упражнений до пределов, дозволенных природой, так и необычайной, далеко опережающей свою эпоху, тяге к достижениям технического прогресса, с блеском использованным во многих наиболее прославленных его трюках (например, вызывание духов великих людей прошлого посредством "волшебного фонаря", использование доступным лишь специалистам химических растворов и реактивов при манипуляциях с благородными металлами и пр.).
Но это чисто технические и поверхностные объяснения оставшихся не объясненными калиостровых "чудес". По-видимому, тот, кто именовал себя графом Калиостро, обладал редким гипнотическим даром и умело им пользовался. Возможно, некоторые его опыты относятся к таким областям, как телепатия, которые и сегодня остаются неясными. Что касается исцелений, то они действительно могли иметь место в отдельных случаях, когда сила внушения способна побороть болезнь (это особенно относится к психическим заболеваниям). Наконец, предсказания будущего не обнаруживают решительно никакой мистической силы: как это часто бывает, в памяти современников остались только те из них, которые исполнились.
В оправдание Калиостро можно сказать, что он занимался всем перечисленным не столько из своекорыстных побуждений, сколько из любви к искусству, — точнее, к единственному доступному ему виду "искусства", оперативной магии; огромные средства, истраченные им в годы расцвета его деятельности на всякого рода благотворительные акции, а также оказавшееся роковым для него пренебрежение к ведению финансовых дел говорят о том, что для его артистической натуры процесс совершенно затмевал результат. Устраиваемые им сеансы были гениальными по изощренности режиссерского замысла и глубине проникновения в "тайное тайных" человеческих душ камерными спектаклями. К тому же их устроитель очень хорошо представлял себе, какую меру риска можно дозволить в отношении каждого участника этого действа (поэтому в числе его поклонников значились даже такие незаурядные и далеко не наивные люди, как знаменитый естествоиспытатель и основоположник научной физиогномики И. К. Лафатер, которому физиономия Калиостро предоставила исключительно богатый материал для наблюдений). Но, несмотря на все эти общепризнанные таланты и достоинства, Калиостро в целом остается фигурой скорее декоративного плана, стоящей в стороне от подлинных духовных ценностей; его "сценический образ" дает нам как бы абсолютный в своей завершенности "негатив" портрета истинного эзотерика, в котором духовная работа над созиданием "внутреннего человека" оказалась полностью подавлена и вытеснена эгоцентрическими импульсами, исходящими от "человека внешнего".
Двойственность личности Калиостро не оставляет сомнений. Несмотря на то что на протяжении своей непростой жизни он оставался популярным прежде всего как величайший маг, в целях обогащения он не раз прибегал к шарлатанству и мошенничеству. Тем не менее не известно ни одного случая, когда способности Калиостро приносили кому-либо значительный вред. Более того, по свидетельствам большинства окружающих, этот кудесник и прорицатель чаще творил добро, чем зло, и оказывал содействие попавшим в беду людям.