— Я знаю, что это такое, — сказала я, притворяясь подругой по несчастью. — Когда я выходила замуж за Эрла-младшего, то думала, что мы будем жить в Сиэтле. Он должен был работать инженером в компании «Боинг». Я любила Сиэтл. — Это было сплошным враньем, но мне было нужно, чтобы она слегка оттаяла. — Но он занялся торговлей недвижимостью в Санта-Монике. А это совсем не то.
— Нет, — согласилась Эстелла, — совсем не то. — Она явно пьянела. Вторую бутылку вина она выпила практически в одиночку.
— Когда Джимми взялся за наркотики? — негромко спросила я, пытаясь застать ее врасплох.
Эстелла сразу протрезвела и ткнула только что зажженную сигарету в остатки ромового кекса. Потом взяла с пола сумку и поставила ее на стол.
— Я ничего не знаю о наркотиках, миссис Оттингер. Мне пора идти. Ленч был замечательный…
Я оплатила счет, продолжая сохранять поразительное хладнокровие.
— Забавно. Я думала, вы в курсе дела. Вы ведь знаете Джейсона Макклауда, а он из Бюро по борьбе с наркотиками. Тот самый чернокожий с «дипломатом».
— Я видела этого человека в первый раз. — Эстелла встала. — Мне пора.
Я проводила ее до магазина. На углу Кэнал-стрит нас остановила дюжина мальчиков и девочек Калки. На них были желтые накидки и сандалии. Они несли книги, журналы и белые бумажные лотосы.
— Калки пришел, — вежливо сказал один из них. — Конец света близок. Хотите быть готовыми к нему? Хотите очиститься? — Каждой из нас вручили брошюру. И белый бумажный лотос.
— Мне всучивают эту дрянь два раза в сутки. — Эстелла бросила брошюру в открытый ящик для мусора. Но взяла лотос. Было ясно, что она участвует в лотерее. — Я никогда не читаю эту чушь. Никогда! У меня в голове не укладывается, как Джимми, такой хороший католический мальчик, мог связаться с этим индуистским бредом…
— Вы не думаете, что он действительно бог?
— Вы что, с ума сошли? Конечно, нет. — Лицо Эстеллы затвердело — если это действительно происходит с лицом, когда подбородок становится квадратным, а губы раздвигаются, обнажая десны. — С другой стороны, я не думаю, что он чокнутый. Он что-то задумал. Вот только не знаю, что именно.
— Деньги?
— Нет. — Эстелла предпочитала не развивать свои мысли. Разве что если речь шла о птичье-рыбном магазине. — Он очень упрям. Если считает себя правым и что-то вобьет себе в голову… что ж, он способен кое-что сделать. Понимаете, он — гений.
— В чем это сказывается?
— В интеллектуальном коэффициенте. В способностях к науке. Джайлс… доктор Лоуэлл говорит, что он уникум.
— Они все еще видятся?
Эстелла посмотрела мне прямо в глаза, как обычно делают лжецы.
— Никогда. Это невозможно. Джимми не был дома несколько лет. А Джайлс никогда не уезжает из города.
— Кажется, вы недавно сказали, что его нет в Новом Орлеане.
— Его нет в квартире. Он вернется позже. Я скажу ему, что вы остановились в отеле «Лафит».
На Дофин-стрит нас остановила вторая группа калкитов и учтиво спросила, не хотим ли мы зайти в их ашрам. Гуру расскажет нам о разных эпохах развития человечества, которые привели к веку Кали, нашему веку, последнему веку. Кроме того, нас научат медитировать, быть и не быть, очищаться для того, чтобы проникнуть в более высокую сферу. Когда мы ускользнули от ребятишек, они помахали нам вслед. Они были очень милые.
— Не понимаю, почему людей так влечет к Калки. — Я действительно этого не понимала. Вернее, понимала, но не совсем. — Он не обещает им ничего, кроме Конца. А это не такое уж приятное обещание.
— Может быть, людей тошнит от этой жизни так же, как тошнит меня! — неожиданно резко ответила Эстелла.
— Но ведь всегда есть надежда…
Мою фразу, полную розового оптимизма в стиле незабвенной Полианны[21], оборвали на полуслове.
— Дерьмо, — сказала Эстелла. Мы стояли у дверей магазина. — Спасибо за ленч. Кланяйтесь Джимми. Я передам доктору Лоуэллу, что вы хотите увидеться с ним. — Она вошла внутрь.
Я вернулась в гостиницу донельзя довольная собой. Чаще всего журналисты лишь переписывают то, что и без того известно. Но я сумела раздобыть действительно нечто новое, а именно факты. Прибыв в Новый Орлеан, я сумела познакомиться с никому не известной первой женой Калки. А при известной доле везения смогу встретиться с его старым учителем Джайлсом Лоуэллом.
Почему этого не сделал никто другой? Я пыталась найти разумные причины своей удачи, отметая все темные подозрения. Во-первых, Калки был сенсацией меньше года… года, в течение которого он сражался за информационное пространство с такими животрепещущими темами, как энергетический кризис, засуха, застой, безработица, преподобный Сан Мун и слепота вашингтонской администрации. Он сумел набрать инерцию только в последние две недели. Юные калкиты на улицах (сколько их, тысячи?) и громадные афиши сделали Калки мировой знаменитостью. Однако из всех журналистов мира только я была знакома с обеими его женами, только я одна…
21
Героиня одноименной повести английской писательницы Э. Портер, синоним неисправимого оптимиста, смотрящего на мир сквозь розовые очки.