Дорога пролегала через реку, и вор замер на арочном мосту, стараясь не думать о том, что сейчас представляет собой отличную мишень для лучника. Облокотившись на поручни, он заглянул в Сарагин. На темных волнах мирно покачивались огоньки близлежащих домов. Река спокойно неслась прочь из города, и измотавшийся за сутки Сони ей завидовал. Вот бы и ему так же безмятежно течь куда-нибудь, не думая ни о чем.
Камень во внутреннем кармане оттягивал куртку, к концу дня как будто прибавив в весе. Сони сомневался, что ему удастся отыскать тех магов или других покупателей. Осколок полностью потерял свои свойства, и его ценность не установишь. Как и обещал Эльер. Вор тяжело вздохнул. На кой ему теперь таскать этот кирпич? Разве только для того, чтобы стражники не мучились при определении, он ли убил Лендвига. Удостоверившись, что поблизости никого нет, Сони вытащил камень. Его гладкие грани холодили ладонь, а матовая голубизна была, пожалуй, красивой. Интересно, кому он раньше принадлежал и для чего предназначался? Достоин ли он того, чтобы ради него умирали люди? Эльер отказался что-либо говорить, проворчав, что некоторым и без того известно чересчур много. Теперь тайны камня будет хранить Сарагин.
Размахнувшись, Сони зашвырнул осколок подальше от моста, и светлое пятнышко бултыхнулось в воду посередине реки. Даже в пределах города Сарагин глубок и опасен, каждый месяц в нем тонут десятки людей. Кто бы там чего не хотел от кристалла, ему ничего не видать. Довольный собой, Сони продолжил путь к убежищу.
Оно располагалось под городом, в системе коллекторов. На самом деле там обитало большинство нищих Могареда, но именно об этом тоннеле (по крайней мере, Сони на это надеялся) не знал никто. Пользовался им вор нечасто — из-за сырости, вони, крыс и прочих гадов. Они с братом обнаружили его в детстве, случайно, когда бродили по коллекторам, прячась то от стражников, то от гнева тогдашнего главаря банды. Коридор, который, судя по всему, должен был выводить за город, обрывался тупиком под кладбищем преступников на окраине Могареда. Наверх выходила единственная, засыпанная землей и заросшая травой решетка, из которой поступал свежий воздух. Некоторые, конечно, затруднились бы так назвать смрадные дуновения, доносящиеся с кладбища, однако они пахли лучше, чем текшая по коллекторам гниль, и Сони это вполне устраивало. Нравилось ему и то, что строители загородили тупик крепкой дверью. С годами она почти окаменела, открывалась с великим трудом, а выломать ее было невозможно. Сони поставил на ней новый замок, перетащил кровать, сколотил шкафчик, временами менял запасы еды — и превосходное убежище было готово.
Вход в него скрывался в кустах тоже неподалеку от кладбища. По ночам здесь царила глубокая тишина, благотворно действующая на любые нервы. В Кинаме мертвецов обычно сжигали, помогая душам отправиться на Небеса, а закапывали отпетых преступников, тех, кому после смерти было уготовано пребывание в Бездне, или тех, кто желал попасть туда по собственной воле, например воинов Шасета, Мрачного бога войны. Сони никогда не понимал, почему люди — и его собратья по профессии не исключение — обходили кладбища стороной. Полезно привыкнуть к месту, в котором лежат твои подельники и в котором так или иначе окажешься ты сам. С другой стороны, ему же лучше — тем дольше убежище сохранит секретность. На всякий случай вор поблуждал по округе, сбивая с толку вероятных преследователей, и растворился в зарослях широколиста, в буквальном смысле провалившись под землю.
Комната встретила его тошнотворным запахом, ставшим почти родным. В последнее время, когда из-за Тайли дела пошли совсем худо, Сони прятался здесь все чаще. Ни одно другое место не дарило ему такого покоя. Повернув в замке ключ, вор потер зудящие синяки и распластался на скрипящей кровати. Пускай хоть сжигают заживо, он слишком устал. Сперва он выспится, а потом начнет беспокоиться.
Сони проснулся, когда заунывное пение жреца, обходившего свои владения, стало невыносимо громким. Редкие солнечные лучи, проникающие в комнату через травяные заросли, слабо рассеивали подземный сумрак. Наверное, сейчас середина утра — жрец всегда примерно в это время добирался до дальнего уголка кладбища, куда выходила решетка. Вор лениво приоткрыл один глаз и зевнул. Подремать бы еще… Потянувшись, он перевернулся на другой бок и вдруг ощутил под щекой что-то холодное. Сердце сжалось, мышцы мгновенно напряглись, и Сони дернулся в другую сторону. Что это — крыса, змея? Хуже. Сжав челюсти, Сони смотрел на предмет, лежавший в изголовье постели.