Увы, теперь деваться было некуда. Натянув вежливую улыбку, она понаблюдала за расшаркиваниями двух мужчин и разрешила юноше занять место пожилого советника, махнув телохранителям, чтобы они отошли подальше. Усаживаясь, Ливьин неловко запнулся о ножны. Его щеки запунцовели не хуже роз, когда он забормотал какие-то нелепые извинения. Невеньен поймала себя уже на втором тяжелом вздохе.
Спокойно. Мальчик всего лишь стесняется. Вряд ли он когда-нибудь оставался с девушкой наедине, если не считать родную сестру. Интересно, кстати, он целовался хоть раз в жизни? И если это случится, он не сгорит от стыда, прежде чем успеет дотронуться до чужих губ?
— Моя королева, почему вы на меня так смотрите? — недоуменно спросил Ливьин.
— Нет, ничего, — опустив глаза, ответила Невеньен. — Вы так уверенно направлялись к беседке. Вас привело сюда какое-то дело?
— Ну, я… Да, — он попытался говорить тверже. — Я хотел поговорить с вами о положении нашей страны.
Какое неожиданное начало. Невеньен вскинула брови.
— И в каком положении, по-вашему, она находится?
— В разоренном, — он помял ладони. — Меня, как коренного кинамца и члена Малого совета, не может это не беспокоить. Я прекрасно понимаю, что без необходимых средств в казне мы ничего не сможем… у нас не получится восстановить королевство.
— Вы хотите предложить ссуду? — подсказала Невеньен, не желая слушать, как Ливьин путается в объяснениях.
— Нет… Я подумал, что мы с вами могли бы объединиться в нашем желании помочь Кинаме. Я знаю, что вы… надеялись на помощь другого человека. Прошу вас поверить мне, что я не такой. Я не предам вас. Обещаю, что рядом со мной вам ничего не будет угрожать. Я разделю ваши заботы о Кинаме и приму их на себя, чтобы вы могли не тревожить себя, как это было раньше. Мы с вами могли бы дополнить друг друга и стать прекрасной парой.
Ливьин все еще изъяснялся сумбурно, зато под конец его интонация зазвучала стройнее, а в речи пропали паузы, создающие впечатление, будто он забывает заученный текст. Однако, кажется, юноша выкладывал то, что у него на душе, без всякой подготовки, поэтому и заикался. Если так, то чистоте его намерений следовало восхититься. Из всех лелеемых Тьером претендентов на руку и сердце королевы он был самым непорочным. Это делало его и самым удобным, потому что он не думал о собственной наживе. Невеньен следовало поспешно с ним согласиться, сказав, что они прямо-таки созданы друг для друга.
Она молчала.
Никакие доводы в пользу Ливьина не могли заставить ее произнести нужные слова. Он был честен, хорош собой — склонностью к полноте в их семье отличалась только Эмьир, — и на этом его достоинства заканчивались. Для короля этого мало. Вдобавок Тьер то ли нарочно, то ли нет нечаянно поставил под сомнение его необходимость в качестве источника денег для казны. Но главное — Невеньен, невзирая на все усилия, не могла пробудить в себе хоть какую-нибудь эмоцию по отношению к нему, кроме жалости.
Ливьин был великовозрастным ребенком. Невеньен ощущала себя старше него лет на десять, хотя в действительности была младше на два года. Рядом с ней, пережившей несколько предательств и плен, равнодушно отдававшей приказы о казнях, этот прекраснодушный человечек заразится цинизмом и сгниет, как лежалое яблоко. Она не могла с ним так жестоко поступить.
— Вы считаете иначе? — занервничал юноша, не дождавшись ответа.
— Ливьин, — мягко произнесла она. — Я…
— Моя королева, — прервал ее один из телохранителей.
В его голосе прозвучало напряжение. Парди, который до сих пор не мог себе простить, что во время нападения Таннеса его не оказалось рядом, выдвинулся вперед, защищая от чего-то госпожу. Она выглянула из-за его широкой спины, не понимая, с чего вдруг переполошились гвардейцы.
По той же шиповниковой аллее, откуда недавно появился Ливьин, шел раскрасневшийся Иньит. Он торопился, и полы багряного камзола развевались по ветру. Еще несколько месяцев назад зрелище спешащего к ней любовника заставило бы Невеньен биться быстрее, но сейчас она ощутила только досаду.
За несколько дней, минувших после возвращения из Кольведа, Иньит успел ей надоесть. Он в прямом смысле слова не давал ей прохода, видимо, волнуясь за свое положение в Малом совете. Было бы чего бояться! Если бы Невеньен хотела, то уже давно добилась бы его отстранения, несмотря на протесты Тьера. Кара не настигла даже Бьелен, отомстить которой было бы намного проще. Впрочем, до нее все равно было уже не добраться, даже если бы Невеньен этого хотела. «Сестра» успела быстро выскочить замуж на арджасского посла и укатить к нему на родину, подальше от гнева женщины, которую она обманула.