Ты страшен, Моракс, твоя божественная сила способна уничтожить весь мир. Ты знаешь лишь свой закон. Любой, кто не подчиняется ему, не достоин ступать по этой земле. Ты предал меня! Разве я не был рядом с тобой, чтобы устанавливать твой порядок? Теперь ты обернулся против меня, когда я больше не вписываюсь в него!
Моё сознание то угасает, то вновь начинает тлеть, разгораясь. Нет, нет, всё было не так. Это я предал Моракса, нарушив контракт. Голос земли заглушил все другие голоса в моей голове, и я обернулся против него и против тех, кого он защищал, кого я сам обещал защищать. Ярость и боль затмили мой разум, и я сражался с тем, кого любил, больше не узнавая его.
Я много лет провёл здесь — не знаю точно, как долго — но я всё ещё чувствую, как меняется земля, улавливаю память камня, и знаю, что прошло много веков. Первое время я не пробуждался. Я бился в свете его печатей и ревел от ярости.
Но однажды я очнулся и снова был собой. Будто и дня не прошло с тех пор, как я оказался в своей темнице. Я позвал его, но он не ответил. Я бродил вдоль возведённых им стен, я прижимался к ним обнажённой кожей в надежде, что он ощутит мой зов, что моя любовь достигнет его сердца. Но я был слишком слаб, и вскоре горе и гнев вновь поглотили меня на века.
Прошло время и пробуждения стали случаться всё чаще. Я восстанавливал свою память по крупицам. Я цеплялся за воспоминания о нём, о росе на траве, о лилиях, о его смехе, о том, как его губы касались моих, как его руки обнимали меня. О битвах, что мы прошли бок о бок. О его силе, что хранила меня. О том, как он шептал моё имя и как говорил, что в моих глазах отражаются звёзды. О вечности, проведённой вместе, о его страсти и нежности, о том, как моя кожа горела под его ладонями и как он дрожал под моими руками, о том, как я был счастлив, отдаваясь его любви, и весь мир словно был счастлив вместе со мной, и я проводил ладонью по земле и слышал, как она поёт, и смеялся, и Моракс смеялся вместе со мной, и было всё — всё, чего я когда-либо желал, что я когда-либо любил — и всем этим был он.
Моракс… Моракс… Я пробудился. Я снова стал собой. Здесь темно и глухо, и только твёрдые когти слепых подземных тварей скребут по камням. Моё сознание вернулось ко мне и я больше не собираюсь его упускать. Я снова принял форму, которую ты подарил мне и в которой любил меня, я сижу, прижавшись к твоим печатям, потому что так могу быть ближе к тебе. Может быть, ты никогда не придёшь, но я больше не испытываю гнева. Всё было так, как должно было быть. Ты лишь исполнил условия контракта, и я знаю, что ты горевал не меньше меня. Ты подарил мне жизнь, которая стоит этого заточения, и любовь, которая стоит вечности в твоей тюрьме. И всё же я не перестану звать тебя. Однажды ты пришёл. Моракс, я снова с тобой, выведи меня из тьмы — и я никогда больше не покину тебя.
Боги не похожи на людей. Боги неизменны, и неизменен Властелин Камня. Контракт нерушим, и стоит ли вспоминать о нём, когда он закончен? Мир неостановим, он движется дальше, и даже боги вынуждены подчиняться его движению.
— Ты заперла себя в собственных воспоминаниях, Эи, — говорит Моракс.
— Ты запер себя в будущем, отказавшись оборачиваться на прошлое, — отвечает Эи.
Он не отвечает, больше не зная, кто из них прав. Возможно — оба.
Но и боги меняются, и Эи выходит из своего безопасного мира, чтобы увидеть реальность, а Моракс возвращается туда, где не был сотни лет, чтобы посмотреть в глаза собственной памяти.
И там, среди шума листвы и блеска серебряных змеек, из-под ковра янтарной травы, из-под корней деревьев, подставляющих ветви солнцу, он слышит его. Аждаха снова поёт, и его песнь полна скорби и любви. Его голос слаб, но Моракс слышит его. Моракс подходит ко входу в пещеру, опускает глаза и видит золотые монеты, что оставил здесь когда-то. Мора — могущественный талисман в руках того, кто создал её. Этими монетами он укрепил свои цепи, и никто не в силах поднять их, кроме него. Лёгким движением ноги он отбрасывает их к стене и спускается во тьму.
Он идёт по ступеням, вырубленным им самим, словно он собирался возвращаться сюда вновь и вновь. Голос Аждахи всё ближе, он поёт так, как пел ему по ночам, путаясь пальцами в его волосах, лаская руками его тело, как пел утром, встречая солнце, как пел на закате, празднуя победу. И Моракс ускоряет шаг.
Наконец он здесь. Его печати окружают Аждаху кольцом, он вправе ненавидеть их, ненавидеть всё, что связано с Мораксом, но он сидит, обнажённый, укрытый своими длинными волосами цвета руды звёздного серебра, он жмётся к золотым стенам своей клетки, ласкает их пальцами, и они идут лёгкой рябью под его рукой. Моракс подходит ближе, и только тогда, услышав наконец его шаги, Аждаха поднимает глаза.
Птицы Ли Юэ кричат гулкими голосами, отражающимися эхом от скал. Солнце поднимается, ступая по вершинам гор всё выше и выше, и всё выше поднимается Моракс из тьмы, неся на руках того, кто вернулся к нему несмотря ни на что.
— Я больше не оставлю тебя, — шепчет Аждаха, прижимаясь губами к его плечу, и Моракс повторяет за ним: я больше не оставлю тебя.
Потому что все контракты исполнены и все обязательства сняты. И когда падают печати и рушатся скованные вязью столбы, Аждаха снова видит свет этого мира, и мир снова юн, и боги, переставшие быть богами, снова юны, и огонь обжигает глину, а черепки превращаются в камень, а камень — вечен.