Возможность как следует разобраться в происходящем представилась довольно скоро. Спустя полчаса во время обеда Теллусе пришлось удивиться еще больше. Отец и Селена, хотя и выглядели немного уставшими, весьма оживленно и даже весело, в присущей им неподражаемой манере дуэта, рассказывали о церемонии дарения, которая, как и все мероприятия, собирающие в одном месте столь разных людей, конечно же не обошлась без комичных ситуаций. Телла несколько раз уточняла отдельные подробности, не забывая с особым пристрастием расспрашивать рассказчиков об их самочувствии, чем в свою очередь вызвала уже обеспокоенность Эры, заинтересовавшейся ее собственным состоянием и причиной подобных вопросов. В конечном итоге, так и не выяснив, что же произошло с родными, Теллуса сама оказалась в глупом и весьма двусмысленном положении. Поэтому во время десерта девушка просто предпочла молчать. Впервые в жизни она так радовалась окончанию семейного обеда.
- Ты какая-то странная сегодня, Телла. Ничего не случилось? – подняв глаза на сестру, спросила Селена.
Они уже минут двадцать, устроившись в одной из беседок перед домом, молча играли в шахматы. Над головой по-прежнему сияло яркое топазовое небо, нежно пригревало маленькое оранжевое солнце, легкий ветерок гулял по кронам деревьев, иногда вспугивая деловито щебечущих птиц, а хрустальная музыка фонтана воспевала расцветающую природу, но Теллуса, не замечая ничего вокруг, думала о своем.
Наконец она решилась:
- Ты на самом деле думаешь, что мы с Квиком глупо себя ведем, и считаешь его... «неуклюжим болваном»?
Рука Селены с нефритовой фигуркой коня замерла в воздухе.
- Что? – глаза девушки округлились так, что стали напоминать два огромных синих озера. – Телла, ты сегодня с Бурана не падала? Откуда такое дикое предположение?
- Но, ведь ты сама мне это сказала час назад. Ты не могла просто так забыть об этом, – настаивала Теллуса. – Вспомни, как вы приехали. Ты заходила в дом. Ну? – на щеках младшей сестры горел яркий румянец.
Селена наморщила лоб, точно пыталась найти в закромах памяти давно забытое. По выражению ее лица было понятно, что поиски не увенчались успехом.
- Я не помню… Мы разве говорили? – Селена нерешительно, практически не глядя на доску, пристроила несчастного коня в авангарде маленькой нефритовой армии.
- Да, – янтарный слон угрожающе наступал на обреченную фигурку. Мгновение... и нефритовый конь, очертив в воздухе замысловатую кривую, оказался в правой руке Теллусы.
- Не могу вспомнить, – у Селены было растерянное выражение лица то ли из-за потери коня, то ли из-за потери памяти. – Последнее, что я четко помню – мы вышли из музея, – она помолчала, видимо, еще раз организуя поиски исчезнувших воспоминаний. – Потом – какой-то туман… и пустота. Знаешь, я сегодня так устала, еще никогда в жизни не чувствовала такой усталости. Наверное, я заснула в планетолете. Не знаю… Я не помню, Телла, не помню.
- Ладно, – сжалилась над ней Телла. – Ты не одна такая. Значит, в этом действительно придётся разобраться. И я разберусь в этом. Так ты ничего не помнишь?
- Что значит – не одна?
- Папа тоже вел себя странно, Селли, очень странно, – подчеркнула она. – С вами что-то случилось. И я выясню – что, обещаю.
- Ой, Телла, ты опять собираешься ввязаться в сомнительную историю. И снова будут неприятности. У тебя по-другому не бывает. Может, тебе показалось? – в голосе Селены теплилась надежда. – Лучше расскажи все папе, если... не сомневаешься, что это было на самом деле, – осторожно добавила она, глядя на решительное мгновенно изменившееся лицо младшей сестры. Глаза Теллусы превратились в темно-фиолетовые аметисты, они пугающе светились каким-то далеким неземным светом. Девушка была непреклонна.
- Нет, я сама разгадаю эту загадку.
Вечером, наблюдая за перипетиями на сцене, она к своему стыду сопереживала трагической судьбе Ромео и Джульетты не так сильно, как на это рассчитывали Шекспир и Прокофьев, создавая свои бессмертные творения, а продолжала думать о странных перепадах в настроении и таинственных провалах в памяти родных. Временами от размышлений ее отвлекали с трудом сдерживаемые всхлипывания господина Нута и тихие комментарии Марго. Селена, сославшись на усталость, в театр не полетела. Квик, сидящий между девушками, умудрялся одновременно вникать в происходящее, довольно громко восхищаясь постановкой, хореографией и костюмами, украдкой нырять в бездонные карманы за лимонами, уничтожая их в невиданных количествах, и переговариваться с Марго. Новый балет произвел на него сильное впечатление и основательно пошатнул безраздельное господство «Лебединого озера» в меломанском списке посла. Чем больше Теллуса думала о случившемся с отцом и сестрой, тем запутаннее ей казалось это дело. Девушка совершенно не представляла, за какую ниточку нужно ухватиться, чтобы начать распутывать этот клубок. Единственной смутной тенью, мелькавшей на горизонте ее расследования, был Центральный галактический музей. Поэтому она решила утром в первую очередь наведаться именно туда.