Без сомнения, самым уродливым проявлением этих трений и общественной напряженности стали погромы. Само слово “погром” имеет хождение и в русском языке, и в идише, его корневое значение – “разрушение”. Многочисленные холерные бунты XIX века, самый страшный из которых повлек за собой убийство доктора Молчанова, описывали как погром, направленный против медицины и вызывавший в воображении образы разгневанной толпы, нерационального насилия и издевательств над теми, кого толпа выбрала на роль козла отпущения. Однако чаще всего жертвами провинциального невежества, шовинизма и жестокости становились бессменные и легко распознаваемые чужаки. Если дело происходило в регионах, где евреям было разрешено проживать, то объектами нападения обычно становились именно они. У антисемитизма в российской империи была долгая история, однако погромы конца XIX и начала XX веков не были лишь выражением старинной ненависти к чужеродцам. В другие периоды истории евреи и русские, или евреи и украинцы, или поляки и белорусы могли мирно жить бок о бок. В некоторых областях империи городские культуры были построены на взаимодействии большинства – например, украинского – и крупных меньшинств, которые могли быть не только еврейскими, но и армянскими, немецкими, польскими или греческими, причем многие из этих меньшинств индентифицировались не по этническому происхождению как таковому, а по культуре или превалирующему роду занятий. У погромов были вполне конкретные причины, но, помимо этого, они были доказательством преступной халатности и соучастия отдельных должностных лиц внутри церковной и государственной иерархий.
Поэтому неслучайно все самые страшные нападения на евреев последних лет правления Романовых пришлись на период с 1903 по 1906 год, момент наибольшей общественной напряженности и брожения, вызванных унизительным поражением России в войне с Японией, долгами и нехваткой продовольствия, а также революцией 1905 года. В любом случае для нападений необходим был лишь повод, а уж у желтой антисемитской прессы всегда наготове была какая-нибудь история. Один из самых жестоких погромов того периода – кишиневская пасхальная бойня 1903 года – был спровоцирован убийством 14-летнего Михаила Рыбаченко, труп которого обнаружили в близлежащем городке Дубоссары. Мальчик пропал неделей ранее, после того как сходил с родителями в церковь. Последующее расследование выявило, что его зарезал один из его дядей, однако это не остановило распространение слухов о том, что Рыбаченко стал жертвой еврейского ритуального убийства, причем слухи активно муссировались местной антисемитской прессой. Ножевые ранения на теле убитого объяснялись легендой о якобы бытовавшем среди евреев обычае использовать человеческую кровь для приготовления мацы для Песаха. Слухи становились все более фантастическими: говорили, что на теле найденного мальчика были обнаружены надрезы, тело таинственным образом обескровлено, а рот и глаза зашиты.
Скандал совпал с празднованием православной Пасхи, так что у обывателей было достаточно времени, чтобы посудачить о происшествии. По случаю праздника в Кишинев хлынули толпы крестьян и торговцев, прибывших на традиционную уличную ярмарку. Уже днем в воскресенье 6 апреля из праздничной толпы, собравшейся после церковной службы на главной площади, полетели первые камни в окна еврейских домов и лавок. К вечеру беспорядки затихли, и ночь прошла спокойно. Но на следующий же день события приняли зловещий оборот. Развернувшаяся бойня была делом рук приехавших крестьян и рыночных хулиганов, которые быстро напились, разбушевались и начали громить еврейское имущество. Погромщики били окна, поджигали дома и базарные лавки, но в конечном счете стали охотиться за людьми: гонялись за евреями, мужчинами и женщинами, по улицам города, не обращая никакого внимания на мольбы своих жертв и вопивших от ужаса зевак. Несколько десятков мужчин и женщин были забиты до смерти[169].
169
Моя реконструкция событий основана на книге: Judge E. H.