крупповскую сталь
Горбатая артерия солдата.
Былое в помощь изредка зови,
Мы научились многому тогда ведь:
Чужую сталь пережигать в крови,
Чужие пушки на заводах плавить.
У ЗЕМЛЯНОК В ТРИ НАКАТА
У землянок в три наката,
В деревеньке, белым днем
Молча падали ребята,
Остывая под огнем.
Танки выли и горели,
И, упрятанный в омет,
Как в ознобе, на турели
Содрогался пулемет.
Руша недругов спесивых,
В пекле яростной струи
Умирали за Россию
Сотоварищи мои.
В час последнего обряда,
На виду родной земли,
Как сражались рядом — рядом
В погребение легли.
И над их последней кровлей
Громыхали, как валы,
Будто крашенные кровью,
Раскаленные стволы.
...В тишине, на зорьке алой,
В чистой россыпи росы,
Я брожу в деревне малой
На окраине Руси,
Там, где в грозной обороне,
В лямке общего гужа,
Был убит и похоронен
Полк, не сдавший рубежа.
Там, за старицей-рекою,
В черном трауре до пят,
Над заплаканным покоем
Наши матери скорбят.
Тишиной и небом синим
Там склонилась над звездой
Матерь вечная Россия,
Обойденная бедой.
ПОМНЮ
Сверстникам моим —
солдатам Великой войны
Помню серые колонны
На истерзанном шоссе.
Я вас помню, Аполлоны,
В полной силе и красе,
В маскхалатах полосатых,
В кирзе, выходившей срок,
Почерневших от надсады
В грязном поле без дорог.
Помню в слякотных окопах,
В сгустках крови и огня,
В час, когда гудела копоть,
Грузно рушилась броня.
Помню ваш порыв единый
И терпенье на посту,
Помню ранние седины,
Ваших шрамов красоту.
В чистом поле, у ракиты,
Там, где ворон крик простер,
Я вас помню, Афродиты,
Сострадание сестер.
Помню девочек служилых,
Наших нянек и врачей,
Рук натруженные жилы,
Чары сказочных очей.
Помню свист над городами,
Смерть на холоде дрянном
От прямого попаданья
В красном дыме кровяном.
В далях долгого похода
Жгли вас стужа и жара,
Вашу жизнь четыре года
Убивали снайпера.
Вас душили пыль и порох
В той немыслимой дали,
И остался в ваших порах
Прах металла и земли.
Не с того ли у России,
В беспредельности путей,
Нет ни чище, ни красивей,
Ни сердечнее детей!
М. Д. ВОРОБЬЕВ,
гвардии полковник в отставке
ТАК ДЛЯ МЕНЯ НАЧАЛАСЬ ВОЙНА
Славная была биография у нашей 4-й Донской казачьей дивизии: создавал ее еще в гражданскую С. М. Буденный, а с 1933 по 1937 год командовал дивизией Г. К. Жуков, но в сорок первом, перед самой войной переформировали ее в 210-ю механизированную дивизию. Стояли мы тогда в Минской области. Сдали своих добрых скакунов и стали получать автомашины, танки, броневики.
Меня назначили начальником бригадной (на два полка) школы по подготовке младших командиров. 21 июня вечером я получил распоряжение начальника штаба дивизии: разгрузить прибывший на станцию эшелон с автомашинами и мотоциклами.
В 3 часа 22 июня курсанты приступили к разгрузке эшелона, а в 04.00 налетели немецкие самолеты и начали бомбить станцию. Так для меня и моих курсантов началась война.
В составе 20-го механизированного корпуса генерал-майора Никитина дивизия вышла на рубеж обороны по бывшей границе с Польшей в районе Барановичи.
Немцы бомбили почти непрерывно. Часто фашистские самолеты на бреющем поливали нас свинцом из пулеметов. Десантные части противника действовали в нашем тылу.
Трудно было в таких условиях отражать атаки. Гражданское население вклинивалось в наши боевые порядки. Но дивизия, как и корпус в целом, мужественно отбивала удары врага. Примечательно, что сбить нас немцы с занимаемых позиций не смогли. Вплоть до 28 июня, пока не стало ясно, что корпус уже в глубоком вражеском тылу, и было принято решение об отходе.
Тяжелые первые дни войны никогда не изгладятся в моей памяти. Вот один эпизод. 24 июня, раннее утро. Мы с комиссаром школы Яковом Васильевичем Пшеничниковым обходим передовые позиции курсантов. Идем по высокой ржи, которая так высока, что почти в наш рост. Тихо. И вдруг в этой тишине не то стон, не то писк...