— Я вам сочувствую, — глядя в лицо принцу насмешливым взглядом, произнес герцог. — Но, раз вы пришли ко мне, значит, вы что-то от меня хотите. Что, Ваше высочество?
— Что, «что»? — не понял принц.
— Я хочу услышать, зачем вы пришли ко мне? Ваш человек мертв, воскресить его я не могу, так чего вы от меня хотите? — герцог спокойно глядел прямо в лицо принца.
— Я хочу, — принц опять подергал воротник. — Я хочу, — повторил он, чтобы вы нашли убийцу маркиза Сэда Холторна и покарали его!
— Ну, во-первых, я не занимаюсь поисками чего бы там ни было, — спокойно ответил герцог. — Во-вторых, вы твердо уверены, что хотите этого? — принц хотел было ответить, но герцог нетерпеливым жестом заставил его молчать. — И, наконец, в-третьих, раз вы ко мне пришли, то почему вы пришли один? — голос герцога по ходу его речи обретал силу и к концу он уже почти рычал. — Где вице-канцлер Его милость Георг Рендор? Почему он не с вами?
— Ну-у-у… — протянул растерявшийся принц, — я думал…, что это дело воинов, а не дипломатов…
— Вы считаете, что научились думать, юноша? — саркастически заметил герцог. — Ну, так я вас разочарую — вы думать, может, и умеете, но этим себя, почему-то, не утруждаете!
Герцог дернул шнур сбоку от рабочего стола.
— Ваша светлость? — вопросительно посмотрел на него секретарь, появляясь на пороге. — Ваше высочество! — он вежливо склонил голову, увидев принца.
Тот даже не взглянул в его сторону. Он был так зол, так яростно пыхтел после отповеди герцога, что казалось, что у него сейчас из ноздрей сыпанут искры, а из ушей повалит дым.
— Дэвид, пожалуйста, — абсолютно спокойным голосом попросил герцог, — найди графа Георга Рендора и пригласи ко мне в кабинет.
— Георга Рендора? — переспросил секретарь. — Вице-канцлера королевства?
— Да, Дэвид! — подтвердил герцог. И, когда тот уже собирался уйти, уточнил: — Это срочно, Дэвид!
Тот понимающе кивнул.
— Ну, вот, — продолжил герцог, едва за секретарем закрылась дверь. — Пока Дэвид ходит, делая за вас вашу работу, давайте поговорим о вас, принц.
Георг хмыкнул
— Ну, говорить обо мне я особого смысла не вижу, — возразил он, — а вот о вашем странном гостеприимстве — самое время!
— Я бы сделал наоборот, — заметил хозяин кабинета и, на вопросительный взгляд гостя, пояснил: — О моем «странном гостеприимстве», — герцог выделил это словосочетание, — я бы предложил поговорить в компании вице-канцлера, а пока его нет, обсудил бы ваше, в высшей мере, непонятное поведение!
— О! — ухмыльнулся принц. — Интересно, герцог, что в моем поведении вам непонятно?
Герцог загнал вглубь свое раздражение, которое вызывал у него этот юнец, вызывал всем — и внешним видом, и поведением, и даже своей высокомерной манерой разговора.
— Да, в вашем поведении, принц, мне непонятно… — герцог сделал короткую паузу, — … все! Скажите, Георг, зачем вы приехали в мое герцогство?
— Ага! — опять ухмыльнулся гость. — Значит, вы считаете, что это герцогство ваше? — он притворно вздохнул. — Бедный папа, — он сокрушенно качнул головой, — он-то считает, что это его герцогство!
И принц насмешливо посмотрел на хозяина кабинета.
— Очень зря! — сухо заметил герцог. — Ренк — это мое герцогство! Причем, — теперь уже насмешливо усмехнулся герцог, — связанное с вашим королевством только договорами. В принципе, вассалитет, как таковой, герцоги Ренка не принимали, а потому…
И герцог широко улыбнулся прямо в ошарашенное лицо своего собеседника.
— Но… — проблеял растерянный Георг.
— Что? — герцог приподнял левую бровь. — Тебе никто не рассказывал, как обстоят дела?
— Да нет, — как-то неуверенно пробормотал принц, — отец говорил о договорах…
— Ага! — рассмеялся герцог. — А ты его в это время не слушал, да? Ну, конечно, что такого правильного и интересного может знать и рассказать этот старикан, да? Что он вообще о жизни знает, ага?
И герцог с улыбкой посмотрел на растерянного принца. Потом ткнул указательным пальцем ему в грудь.
— Вот что я тебе скажу, мальчик! — он уже не смеялся и был предельно серьезен. — Когда мне было четырнадцать, мой отец был такой дурак…, такой дурак! — собеседник герцога выпучил глаза, явно не понимая смысла. — А вот в последующие семь лет он очень сильно поумнел! Просто катастрофически сильно!