Фотина бросила на Лина благодарный взгляд.
– Опять же, Джуд завтра с утра собирается сесть за руль и рулить до самой Москвы. Погода дождливая, дорога скользкая, надо выспаться. Как ни крути, Элин сон сподручнее охранять нам.
– Да, это аргумент, – решительно вступила Фотина. – Безопасность превыше всего. Уверена, Эле сегодня ничто больше не грозит, и вас с Гелианом вполне хватит, чтобы за этим проследить.
Джуд слабо улыбнулся.
– Ладно. Уступлю. Тогда мы остаемся тут, а вы можете брать вещи и перетаскивать туда. Завтра утром выдвигаемся.
Эля лихорадочно размышляла. Подставить близнецов перед Джудом – недопустимо. Придется ей провести ночь в гостинице и сбежать к Орлову уже утром, когда будут рассчитываться за номера и перетаскивать вещи в машину. Тогда вина за то, что за ней не уследили, распределится между всеми братьями…
И если что-то пойдет не так – что весьма вероятно, – Джуд никогда, никогда не простит себя. Но выбора у нее нет. Добром он ее все равно не отпустит, ради ее же блага.
– Знаешь, Джуд, – сказала она, пока Лин и Гелиан собирали свои баулы и ее пакеты, – я думаю, мама обратилась к тебе за помощью не потому, что ты Стиратель.
Джуд поднял подбородок. Ему неизменно тяжело давались разговоры, где упоминалась мать и их отношения, Эля сразу это заметила и не стала бы затрагивать эту тему сейчас, но вполне возможно, другого шанса у нее не будет.
– Да? И как ты думаешь, почему же?
Эля печально улыбнулась ему.
– Потому что ты очень хорошо присматривал за близнецами. И те четыре года, когда мама за этим наблюдала, когда они были совсем крохами, и потом. Ты ответственный и надежный. Она знает, что может тебе доверить и сестру. Уважает тебя.
Джуд не сводил с нее глаз. По обыкновению, его лицо не отражало переживаемых эмоций, но Эля уже научилась их видеть за фасадом непробиваемого спокойствия. До него медленно доходило, что мама и сестра, да и весь мир видят в нем не инструмент для уничтожения – стирания нежелательных штрихов, а в первую очередь горячее сердце, полное любви и стремления заботиться и защищать.
Прости, прости, прости, мысленно сказала она ему. Они были знакомы всего ничего, но Джуд и Фотина, Лин и Гелиан изо всех сил постарались стать для нее семьей, и на какое-то время она позволила себе забыться, почувствовать себя маленькой девочкой, младшей сестричкой, любимой и ревниво оберегаемой. Они и правда опекали ее.
Весь год, пока Эля скиталась по миру совсем одна, и так привыкла быть совсем одна, будто всегда была одна-одинешенька в целом мире, вечно сама по себе, она даже не задумывалась, что такое бывает.
И бабушка-русалка, с которой они так мало раньше виделись. И даже мама Фотины, совершенно незнакомая сильфида. Все они были – свои, все они были – семья, ее семья.
Но всех их она бросит и полетит завтра к Яну, потому что он ей не менее дорог, чем они. Пусть ИнтерНьют разберется с гарпией, ее замком и непонятным – подземным или призрачным – оркестром, для Яна может быть уже слишком поздно. Без нее он точно не выберется, тем более что он отдал ей свою единственную надежду, оберег, с которым не расставался много лет, взял да подарил.
Эле хотелось сохранить в памяти эту теплую картину: как раздумывает Джуд, оценивая новую для него точку зрения, как нежно льнет к нему Фотина, переживая за него, как шепотом препираются на заднем плане близнецы. Ей и правда казалось, что она знает их целую вечность. Родня.
Что если послушать циничного Гелиана и рассудительного Джуда, переложить все на ИнтерНьют – глобальную международную организацию, которая умеет находить и обезвреживать хоть нечисть, хоть кромешников, причиняющих вред мирным жителям? Она же и есть – неопытная младшая сестрица, почему бы не прислушаться к мнению братьев, желающих ей добра? Когда гарпию обезвредят, Эле ничего больше не станет угрожать. Грейс будет не в чем упрекнуть Джуда, которому она доверила заботу о сестре, и совесть Джуда останется чиста.
А Яна она почти совсем и не знает. Познакомились в троллейбусе – курам на смех. Он зазвал ее домой в надежде, что если он с ней переспит, откроется тайна его происхождения (а если не выгорит, он опять же ничего не теряет). Да, он спас ее, но, как правильно указал Гелиан, ничем при этом не рисковал: нет так нет. Очертя голову умчался то ли в Японию, то ли в туманный замок, не вспомнив о ней ни на минуточку. И между прочим, это Эля его поцеловала, он и не пытался.