В глазах потемнело, но Эля разглядела, что перед ними – между ними и гарпией – опустились три фигуры, и в одной из них, пылающей праведным гневом, с изумлением узнала собственную мать. Вторая, облаченная в ослепительный солнечный кокон, тоже была ей знакома: сильфида, мама Фотины! Третьим был мужчина, сжимавший в руке длинный меч. Размахнувшись, он запустил его в гарпию – и от нее ничего не осталось.
На пляже уже никого не было: все кромешники поспешили покинуть поле внезапной битвы и вернуться домой. А как же призрачные музыканты, подумала Эля, а Ян?
– Девочка моя! – воскликнула Грейс, падая рядом с ней на колени.
Тут Эля позволила себе отключиться.
…Очнулась она в квартире Яна на шестнадцатом этаже. Ее голова лежала на коленях у бабушки-русалки, которая гладила ее по волосам. Располагались они почему-то на ковре, на полу.
Эля поймала бабушку за руку и с трудом села. Квартиру-студию заполнял народ: тут были и Джуд, и близнецы, и мама, и даже папа, и Фотина с матерью. Все расселись по дивану – его развернули к центру комнаты, – разложенному креслу-кровати и выдвинутым с кухни стульям и с волнением смотрели на нее. Стоило им заметить, что она очнулась, как все зашумели.
– Где Ян?! – сказала Эля.
– «Где Ян», – повторила ворчливо бабушка. – Я вам говорила, что это будет первое, что сорвется с ее уст. Вы все ей не нужны, ей нужен Ян.
– Мне все вы нужны, ба! Все очень-очень нужны! Я вас всех так люблю! Мама! Где Ян?
Мягко вступила сильфида – Фотина упоминала, что ее зовут Клара:
– Не волнуйся, дитя. Он с отцом. Они скоро прибудут.
– Он жив?
– Ну конечно.
– А… почему мы тут? – Эля снова огляделась.
– А где же еще? Ты настаивала на том, что тебе надо домой, все остальные всевозможные «домой» тебя не устраивали. Только это место.
– Я настаивала? – переспросила Эля, совсем ничего не понимая.
Марина повернулась к Грейс и матери Фотины.
– Вот не могли подождать, а? Чтобы мы сразу все вместе вломили, всеми четырьмя стихиями! Ни капелюшечки не могли подождать, чтобы я там безотлагательно оказала ей… им обоим помощь? Тогда бы такого эффекта не было.
– Не могли, – категорично заявила Клара. – Мы и так опоздали. Им уже прилетело.
Эля попробовала встать, Джуд поспешил ее поддержать. Оказавшись на ногах, она с благодарностью потерлась щекой о его плечо.
– Чего прилетело? – сказала она. – А, да, прилетело. Яну прилетело. Я думала, он или на месте погибнет, или сначала меня уничтожит, если такое заклятье, как… А он ничего. Да?
– Да, – успокоила ее Грейс. – Он ого-го. Для полукровки так вообще. Ты такая молодец, дочь, додумалась его защитить.
– Я додумалась?
Эля чувствовала себя совершенно не в своем уме. Слова о защите отозвались в памяти, и она быстро проверила, как там кольцо. Оно прочно сидело у нее на пальце, камень был черным и матовым, как обычно. Не треснул, не разломился.
– Кольцо, – сказала она. – Ян. Это кольцо Яна, его оберег.
– Вы поменялись, – напомнила ей ласково Грейс.
– Я… нет. У меня не было никакого кольца.
– Ты подарила ему что-то взамен кольца. Вспоминай.
Эля потерла лоб.
– Камушек. На берегу нашла. Просто камень с дыркой.
– И…
– И я его на шнурок подвесила. Дала Яну.
– Повесила на шею, – подытожила бабушка. – То есть он у него был где? На груди. Он и отразил заклятье.
Эля даже хихикнула.
– Вы шутите, что ли? – спросила она, глядя то на сильфиду, то на саламандру, то на русалку. – Я камушек подобрала там на пляже. Взяла шнурок, продела в него и Яну на шею повесила. И все! Как он мог отразить такое заклятье?
Джуд погладил ее по плечу.
– Получился талисман, – объяснил он. – Ты дала ему талисман, который зарядила, пусть неосознанно. Чем ты его зарядила – тебе лучше знать. За неимением более подходящего термина, скажем, что своей любовью. Это даже круче, чем фамильное кольцо: Ян ведь кольцо сам не сотворил и ничем зарядить не мог.
Эля склонила голову. Она подобрала камешек, и он был у нее… когда Ян играл мелодию, сначала первую, эльфийскую, потом вторую – придуманную специально для нее. Когда она отозвалась на его камертон, сонастроилась с ним и ощутила, что ей дали свободу. Когда она поняла, что все это проделал для нее Ян, без единого прикосновения возвращая ей и воздух, и крылья. Когда она кинулась Яну на шею. Когда поцеловала его. Когда приняла залог его любви – кольцо, с которым он не расставался много лет. Когда давала ему обещания.