- Что за эксперименты вы собираетесь проводить, могу я знать? - на удивление себе смело спросила она.
- Можешь, - легко ответил Тирон, - но об этом немного позже. Сейчас мне нужно материализовать эту среду, - и Тирон развел руками, указывая на "стены", в пределах которых они находились, - в твой космический дом. Для этого тебе надо сосредоточиться и воспроизвести в памяти обстановку своей квартиры или пофантазировать над интерьером помещения, в котором будешь здесь жить.
Пребывать на нашем корабле ты должна в привычных для человека условиях, заботливо заключил он, сделал шаг назад и негромко повелел:
- Принимайся за дело! А я ненадолго покину тебя.
И только Камея открыла рот, чтобы попросить Тирона не оставлять ее, как он растворился, превратившись в прозрачное оранжевое облачко. А через секунду и оно бесследно исчезло, будто его никогда и не бывало.
На оставшуюся в одиночестве Камею вновь навалился страх. Пытаясь хоть немного ослабить его, чтобы иметь возможность здраво рассуждать, она который раз прибегла к самовнушению.
Наконец, добившись желаемого, Камея попыталась проанализировать события и осознать всю тяжесть своего положения.
Она вспомнила, как нередко в газетах и журналах наталкивалась на статьи, в которых якобы от имени очевидцев говорилось об агрессивных действиях инопланетных пришельцев по отношению к землянам. И сейчас, оказавшись перед фактом собственного похищения и известием о каких-то грозящих ей экспериментах, Камея не сомневалась, что аноидами движет в лучшем случае недружелюбие. Правда, доброжелательный тон, каким говорил с ней Тирон, его манера держать себя - без видимого превосходства над ней - представителем менее развитой цивилизации, скорее, говорили об обратном, и Камея это не заметить не могла. "Быть может, - начала рассуждать она, - их благодушие - это всего лишь уловка, на которую меня хотят для чего-то поймать?! Но для чего?" Камея стала мучительно искать ответ на этот вопрос, и вдруг в ее памяти всплыли слова Тирона: "... ради спасения твоей планеты". Камея сосредоточилась на этой фразе. "Но от чего спасать?"
- бросила она в пустоту вопрос и насторожилась. И тут в голове ее завертелся устрашающий ответ: "Катастрофа!" Камея содрогнулась и испуганно пробормотала: "Неужели она неизбежна?!"
Камея, как и другие люди, знала, что вероятность гибели всего живого на ее планете существует и не малая. "Ядерная ли война сотрет жизнь на Земле или глобальная экологическая катастрофа, - продолжала разговор с собой Камея, исход будет один - жизни не станет."
От волнения ей стало трудно дышать. "Нет! Не может быть! - попыталась утешить она себя. - По крайней мере, до нее должно быть очень далеко". Но сердце возразило: "А, может быть, не очень?!"
Пытаясь опровергнуть собственное предположение, Камея решительно произнесла: "Но откуда им знать, что ждет нас? Быть может, человечество одумается, осознает свои ошибки и не будет допускать им подобные впредь?!" Но это был протест рассудка, сердце же говорило: "Такое возможно, но еще очень не скоро".
В ее воображении уже рисовались картины из огня и пепла, как вдруг, словно спохватившись, Камея с удивлением произнесла: "А что это я все о катастрофе... Вдруг дело вовсе не в ней.?"
"Но в чем тогда? - мучительно выдавила она из себя. - Что за эксперименты они готовятся проводить и чем они закончатся для меня?"
На лбу Камеи выступили крупные капли пота. Страх за себя, за свое будущее усилился. Собрав всю волю, она продолжила рассуждения.
"Несомненно, уровень развития их цивилизации гораздо выше нашего. И они смотрят на нас, вероятно, как мы на животный мир. Но разве это дает им право проводить с нами какие-либо эксперименты? Люди - это разумные существа, а не подопытные кролики. Хотя, кто знает, быть может, человек со своим недостаточно развитым сознанием стоит ближе к кроликам, чем аноиды к нам."
Из груди Камеи вырвался негромкий стон. Неопределенность изматывала. Камея мучительно искала хоть какую-нибудь возможность помочь себе и, наконец, нашла в обнадеживающих вопросах: "Тогда зачем они церемонятся со мной? Чего ждут?"
Желание лучшего исхода для себя подталкивало мыслить в том же направлении: "Быть может, не все так плохо, как я думаю?" Камее даже показалось, что она слишком предосудительно отнеслась к аноидам. Но через минуту от мыслей о возможном благородстве похитителей не осталось и следа, и Камеей завладел чуть ли не животный страх. Как и прежде, чтобы избавиться от него, она попыталась прибегнуть к самовнушению и к испытанному приему превращения энергии страха в какое-либо повеление. Но на этот раз добиться желаемого не получалось.
- Ушел, оставив меня на растерзание собственным мыслям, - с укором выговорила она и, не в силах более выносить страх и одиночество, громко позвала: - Тирон! Ответом на зов была фраза, отчетливо прозвучавшая в ее голове: "Представь обстановку помещения!"
В этот же миг странным образом исчез куда-то страх, словно какая-то сила усыпила его, взамен наполнив душу абсолютным спокойствием. На устах Камеи появилась умиротворенная улыбка. И лишь усталые глаза говорили о минувших переживаниях.
Слепо повинуясь только что отданному повелению, Камея смиренно принялась восстанавливать в памяти обстановку своей квартиры. Скоро задание Тирона было выполнено.
Почувствовав усталость, Камея решила отдохнуть. Она вытянулась на лежанке и уже готова была погрузиться в сон, как ощутила острую потребность открыть глаза. Чувствуя на себе чей-то взгляд, она повернула голову и увидела на фоне "стены" несколько вытянутых снизу вверх полупрозрачных облачков. Все они, кроме двух, имели светло-оранжевый цвет и Камея тут же вспомнила, каким образом Тирон недавно "уходил" от нее. Не составляло труда догадаться, что перед ней аноиды корабля.
Некоторое время эти облачка "стояли" на месте, непрерывно и слегка меняя свою форму при сохранении прежней вытянутости. Затем они "растаяли".