За гордым видом юноши угадывалась почти застенчивая благодарность. Камиль был искренне тронут признанием Делагреза. Глядя на поединьщиков школяр пытался понять на чем же все таки жизнь его ловит, а чем щадит. Он с удивлением ощутил, что едва заметно дрожит, испытывая странное сочетание надежды и страха.
-Такое редкое самопожертвование, бескомпромиссность самого противоречивого свойства,-теплый тембр голоса Балансира казался простым и самым естественным из всего того, что могло произойти в эту секунду.-Ты спасаешь его самой дорогой ценой какая может быть у живого существа-собственной жизнью. Отдаешь ли ты себе отчет в этом?-Уточнил Балансир с благостным выражением на лице.
-Сейчас мне нет нужды рисоваться,-последовал уверенный ответ Делагреза.-Мое одолжение, это все, что нынче у вас имеется,-маг соединил вместе кончики пальцев двух рук.-Это мое проявление-благодарность Камилю и последняя защита. По новому жить у меня все равно уже не получится. На совести кожи нет, а у кого есть-то это уже шкура.-Делагрез опустил руки и плотнее закутался в плащ.-Мое сердце и меня самого разрывает именно то, кем я был все эти годы. Я никогда прежде не задумывался почему все так рачительно обходятся с жалостью. Не разбрасываются ей по пустякам. Берегут зачем-то. Не от того ли, что жалость ведет за собой всепрощение? Эмоцию редкой незамутненной чистоты, приносящую покой воспоминаниям совести,-маг разобрал, казалось, цепко смерзшиеся пальцы и потер подбородок длинными сухими подушечками. Карить и карать с ней невозможно, зато добротой можно добрать непонятное в прожитой жизни. Как редко нам хочется перспективы в обретаемой доброте, как быстры мы в скорострельности промежуточно обретенных побед.
-Недурно сказано,-отметил Конард, но кажется перебить Делагреза было невозможно.
-Камиль станет кем-то еще, но не будет мной, наделенный мудрым противоядием моего поступка,-не затруднился с продолжением маг. Речь Делагреза лилась настолько ровно, что было понятно-волшебник произносит вслух внутренний монолог, примиривший его с этим решением. Так выстраданные идеи прозрачностью мысли и отличаются. -Чтобы его собственная подвластная ему сила не стала чем-то вроде воображаемого могущества в Грезном граде, он должен найти верное применение своей магической сути,-во взгляде Делагреза читалась некая надломленность, а сам колдун выглядел смущенным.-Грезы, претворяющиеся настоящим, утомили меня. Я в свое время был обвинен в разбое, а ты в малодушии,-неожиданно обратился Делагрез к Нобиусу:-Теперь меня не воспринимают как разбойника, а тебе по прежнему ставят в укор то же самое. Все повторилось: две дуэли, тогда на мосту, и сейчас. Две карты и четыре судьбы: меня с Камилем и тебя с Балансиром.
-Как трогательно! Более справедливым и быть невозможно, пес ты шелудивый,-тщательно изгоняя с лица затравленное выражение проговорил Нобиус. Его кислая физиономия сморщилась окончательно, точно засунутая, задвинутая, пропихнутая внутрь, помятая, скомканная тайна наконец вырвалась наружу.-Не можешь удержаться от драматических эффектов,-за желчной резкостью слов закипал гнев волшебника.-Спровадить старика взялись, со всеми его интригами. Пинком под зад,-совершенно точно определил Нобиус.-Не дадите в почете помереть.
-Каждый раз воплощенный маг должен оставить на земле после себя преемника. У тебя, Нобиус, их целых три,-и Делагрез указал на наперсников. -А моим станет этот юноша. Более внимательно отнестись к тому живому, что осталось внутри меня, было бы невозможно. Никогда не знаешь какой из поступков способен вернуть самоуважение, неправда ли? Мы оба, в принципе, всегда были одиночками, поэтому и любви у нас не сложилось,-он невольно перевел взгляд на Андрагура, но крик Нобиуса заставил его обернуться.