Надо отметить, что находившаяся в составе экспедиции болотовед А.В. Шумилова «пришла к выводу, что воронки-депрессии не образованы падением метеорита, что они термокарстовые и образовались в результате оседания почвы при подтаивании линз льда вечной мерзлоты. На болоте также не было обнаружено следов удара метеорита, а лишь сравнительно слабые нарушения, связанные с воздействием воздушных волн».
Но вот незадача: почему-то эти так называемые карстовые кратеры не дожили до нашего времени и сейчас не образуются. А ведь за прошедшие с тех пор годы и в Сибири, и на земном шаре солидно потеплело и, следовательно, чаще должно происходить подтаивание линз льда и больше возникать термокарстовых воронок в этом болоте. Да и на самом болоте, как свидетельствует по отчетам экспедиции И.С. Астапович:
«Торфяной покров местами выброшен, и целые пласты торфа наблюдаются в перевернутом положении или собраны в складки под давлением взрывной волны, причем каждая складка имеет размер в несколько метров».
Перевернуть несколько метров слоя торфа вертикальной взрывной волной без удаления воды и тем более собрать торф, насыщенный водой в складки как бы «гармошки», по-видимому, просто невозможно. Потому, что этой операции мешает вода, которую мгновенный взрыв ни удалить, ни испарить не в состоянии. При боковом же воздействии торфяная масса с водой может образовать большой перемешанный вал, но никак не перевернутый слой и не «гармошку». «Гармошка» - следствие либо нескольких последовательных взрывов одной направленности, либо длительного и сильного воздушного воздействия в этом же направлении и только в том случае, когда верхний слой может быть сдвинут относительно подстилающего слоя. А вот сухой, растрескавшийся под воздействием опускающегося к поверхности гравиболида торфяной ковер, стронутый относительно подстилающего слоя, воздушной волной вполне может быть перевернут или сложен «гармошкой». Что экспедиция Л.А. Кулика и наблюдала.
И, заканчивая этот раздел, отмечу, что от взрыва разлетались не только мелкие, но и крупные обломки массой в десятки, сотни, а возможно, и в тысячи тонн. И не исключено, что один из таких «осколков» в падении вдоль склона Лакурского хребта «чиркнул» на нем борозду, образовав «сухую речку» длиной в несколько десятков метров, вырыв яму в конце ее, из которой впоследствии благополучно улетел, а яму присыпала сдвинутая им же земля.
Но, как уже говорилось, падали не только куски гравиболида, но и обломки «шапки», несколько изменившие свою структуру под воздействием эфира, и нельзя исключить, что и камень Янковского, аккуратно уложенный на мох, и глыба Анфиногенова (камень Джона) являются именно элементами «шапки». Да и «гора на горе», и запруда на реке Огнии, как уже говорилось, могли явиться следствием падения кусков «шапки» весом под тысячу тонн и более.
Из многих необъяснимых явлений, сопутствующих тунгусскому взрыву, наиболее сложным является неопределенность с остаточной радиоактивностью, которая и наблюдается и не наблюдается одновременно. Так, приборы фиксируют, что в зоне взрыва радиоактивность превышает фоновую в два раза, но откуда и как появилось это превышение, является ли оно локальной местной аномалией, остаточным от взрыва или от возможного ядерного «сопровождения» взрыва - неизвестно.
Первым предложил идею ядерного взрыва на Тунгуске писатель А.П. Казанцев, но наиболее разработана она была геофизиком А.В. Золотовым, который неоднократно ходил в эпицентр взрыва и по срезам стволов тунгусских деревьев определил, что «большинство деревьев, переживших катастрофу, имеют повышенное значение радиоактивности в слоях древесины, появившихся после 1908 г. Несколько групп ученых провели соответствующие измерения с более точными приборами, чем были у А.В. Золотова (отмечу - через 20 с лишним лет - А.Ч.), и не подтвердили его результатов.