– Дмитрий Игнатич, чё-то её вперёд перекашивает! – забеспокоился Гена.
– Вперёд подай!
Гена нажал кнопку и балка крана поехала. Дмитрий Игнатьевич зашел Гене за спину и, почти обняв, взялся за пульт поверх его руки и нажал кнопку перемещения тельфера.
– Держи! Держи! Гена! Назад давай! Да, куда ж ты… – Дмитрий Игнатьевич кричал Гене в ухо, продолжая прижимать его пальцы к кнопкам.
– Дмитрий Игнатич! Рука! Рука! – от страха Гена напрягся, побелел и прыгал за пультом на негнущихся ногах.
Балка крана и тельфер, двигаясь одновременно, несли трубу навстречу тележке с ящиками. Дмитрий Игнатьевич вдруг почувствовал воодушевление и восторг. Ему захотелось рассмеяться. «Ну же! Ну!» – ожидание щекотало изнутри. Труба зацепилась передним концом за один из токарных станков и стала поворачиваться вправо пока не настигла процессию с «колокольчиками». Охранник зычно матюгнулся и исчез за станиной ближайшего фрезерного станка. Разнорабочий отпрыгнул назад и присел. Татьяна завизжала и закрыла лицо ладошками. Труба сбила несколько ящиков и всей своей ржавой неотвратимостью навалилась на Татьяну и повалила в ящик с ветошью. Ещё через мгновение дело было сделано. Ящики упали на бетон, от удара открылись и «колокольчики» покатились в разные стороны, будто только и ждали, когда их освободят. Дмитрий Игнатьевич отпустил руку Геннадия.
– Твою ж мать, Гендос! – Дмитрий Игнатьевич пытался за напускным гневом спрятать ликование.
Но тут он увидел, что «колокольчики» в ящиках лежали не внавал, как ему представлялось, а в два слоя и каждый в отдельной круглой ячейке деревянной решётки-сепаратора. У Дмитрия Игнатьевича перехватило дыхание и зазвенело в ушах. Мысли остановились, словно загустели. «Ну что такое?! Неужели и так не получится?» – просившийся наружу смех превращался в рыдание.
Охранник, выскочив из своего убежища, метался в проходе между станками по другую сторону висящей под углом трубы и угрожал Гене и Дмитрию Игнатьевичу физической и административной расправой:
– Я вот доложу куда следует! Я вам сейчас таких наваляю! Вы у меня… – хруст ломающегося дерева под ногами заставил его замолчать.
Дмитрий Игнатьевич посмотрел сначала поверх трубы, потом под трубой и наконец увидел, что охранник наступил на один из сепараторов, выпавших из ящиков. Они, по счастью, вставлялись в ящики отдельно. Мысли Дмитрия Игнатьевича снова понеслись, давая ему на оценку решение за решением. Дмитрий Игнатьевич посмотрел по сторонам. Гена трясся и мычал. Татьяна барахталась в разноцветных лоскутах ветхой материи. Будь она в брюках, давно бы выбралась, но юбка не давала покинуть западню без посторонней помощи. Дмитрий Игнатьевич подал Татьяне руку. В красных крагах он походил на мушкетёра.
Фрезеровщик дернул охранника за рукав и показал, где можно выйти в проезд. Охранник выскочил и бросился к Геннадию, но путь ему преградила растрепанная Татьяна:
– Куда?! Быстро собирать! – пискляво крикнула она и показала пальцем на разбросанные «колокольчики».
За шумом работающих станков происшествие заметили только рядом работавшие станочники – четыре токаря и фрезеровщик. Они сначала медлили и рассматривали, плохо скрывая заинтересованность, как Татьяна пытается выбраться. Но когда Дмитрий Игнатьевич её вызволил, принялись собирать по полу «колокольчики» и складывать их в ящики, плотоядно ухмыляясь и подтрунивая над Геннадием:
– Эх, Гена, Гена! А каким скромнягой прикидывался!
Гена приходил в себя и смущенно чесал затылок. Оглядывая исподлобья место происшествия, мямлил: «Да это… Да это…» А мужики не унимались:
– Ты ж глянь! Завалил девку трубой своей!
– И прям ведь на ветошь уложил! Это тебя Красенков научил, а? Колись!
Гена нервно хихикнул и принялся помогать. Вместе с разнорабочим они перестроповали трубу и перегрузили её на стапель. Дмитрий Игнатьевич зачерпнул из ящика взбаламученных Татьяной тряпок, сунул их в карман и, как бы случайно, наступил на сепаратор, уже треснувший под охранником. Сделав вид, что не понял, что произошло Дмитрий Игнатьевич шагнул вперёд, развернулся и наступил на решётку другой ногой.
– Тьфу ты! – Дмитрий Игнатьевич поднял обломки тонкой фанеры и вопросительно посмотрел на Татьяну.
– Какой вы неуклюжий! Красенков, кажется, Ваша фамилия? – Татьяна направила на него указательный палец, перевернув кисть вверх ладонью. – Что Ваш мальчик наделал, посмотрите?! Зачем вы сломали сепаратор?! Блин, изделия нельзя теперь в экспедицию сдавать, их надо назад, и все, которые упали, проверять заново, – Татьяна потирала ушибленное плечо, рассуждала вслух и все больше нервничала. – Нет, меня точно вы… Что вы делаете?! – набросилась она на мужчин, успевших наполнить два ящика. – Они же все по номерам идут! Каждое в свой ящик! – на последнем слове Татьяна всхлипнула.