Мгновением позже черный вихрь накатил на самого Брянова и понес его куда-то назад. В полете он услышал выстрел на участке — явно не из соседского ружья, — тому ответил легкий хлопок со стороны, и тут же раздался вопль, потонувший в звоне стекла. И краем взгляда, уносимый прочь, он успел заметить, как кто-то вывалился из окна, истошно позвав какого-то Штыка.
Брянова унесло не далеко. Всего в трех шагах от знакомой рябинки, у края канавы, его примяло за горкой песка — прямо лицом в холодный сыпучий склончик.
Сверху ему в ухо снизошло объяснение феномена тихим, но волевым голосом:
— Не дергайтесь! Это я вас спасаю… Извините.
— Мне дышать нечем…
— Извините…
Хватка и давление слегка ослабли.
Другой голос, тихий-тихий, немного похожий на звон упрямого ночного комара, донесся сверху:
— Третий! Канарейку держи!
— А я что, хрен сосу? — был ответ спасателя — «Третьего».
Брянов понял, что над ним один человек и один передатчик.
Что-то еще где-то поблизости звякнуло, хрустнуло, вскрикнуло — и все затихло, кроме чьих-то уверенных шагов.
Комариный голос потребовал какой-то «фургон».
Брянова подняло с песка и поставило на ноги.
— Извините, — еще раз сказал черный сгусток и даже смахнул со «спасенного» песок.
Брянов поморгал и стал разглядывать того, кто из черного сгустка превратился в черного человека в маске.
«Может, это те, что по „генштабу“ прошлись, — мелькнула дурная мысль. — Может, это их территория…»
Вышли с участка и остальные сгустки, принявшие обычную форму. Всего их оказалось трое. Пришлых врагов, распластанных там и сям, — вдвое больше.
«Фургоном» оказался грузовик, похожий на обычный хлебный развозчик, который задним ходом неторопливо приближался к месту погрузки.
Главный «сгусток» подошел к Брянову и, крепко пожав руку, сказал сквозь маску:
— Ну, вам спасибо. Считайте, что помогли обезвредить опасную банду.
Водитель фургона, такой же «черный», распахнул дверцы коробки. Спецназовцы, как мысленно определил их Брянов, играючи закинули в короб две туши и двинулись на участок за остальными. «Спасенный» невольно пошел следом.
На тропинке все еще клокотал и булькал жлоб. Брянов невольно включил фонарь и увидел широкую физиономию, напоминавшую дуршлаг, через который давили клюкву или малину. Да уж, Сергеич «проконопатил»!
Сказав, что света не нужно, жлоба подняли. Брянов взялся помогать, но его отстранили:
— Не ваша работа.
Когда в фургон покидали всех, оставшийся на садовой тропинке Брянов сообразил, что нигде нет соседа.
— А где Сергеич-то? — невольно спросил он.
— Какой Сергеич? — поинтересовался главный «сгусток».
— Да сосед мой… Ну, стрелял он.
— A-а, стрелок… Домой проводили, — ответил водитель фургона. — Слегка переволновался дед. Теперь, наверно, спит уже.
— A-а… ну, проведайте его, — по-командирски сказал главный «сгусток» Брянову. — Скажите, что все в порядке… Хозяевам скажите, пусть обратятся в местное отделение милиции. Если уже вызвали, скажите, что брали московские. Кто, что — не их дело. Если привяжутся, мы вас выручим, не волнуйтесь. А этот свой «нунчак» им не показывайте.
Он еще раз пожал Брянову руку, коротко попрощался, пожелал здоровья, и через минуту все опасное и чужое уехало и пропало во тьме.
Он огляделся, поднял взгляд к вечным небесам, которые пересекал над садовым участком Млечный Путь, и тупо удивился: «Канарейка», это я, что ли?!
Поскрипев несчастной калиткой, он отправился восвояси тем же кружным путем, невольно присматриваясь к обочинам бетонной дорожки и ожидая увидеть Сергеича уложенным где-нибудь с краешку живым или мертвым.
Сергеич и вправду оказался в своем кирпичном доме, на диване, в позе человека, нормально спящего после умеренной выпивки.
«Когда это они успели его запаковать?» — и тут немного поизумлялся Брянов, принявшись будить соседа.
Тот не сразу зашевелился, но скоро замычал и, растолканный, тяжело поднялся на диване. Он был не просто сонный, он напоминал сомнамбулу. Брянов решил, что соседу успели еще вколоть какое-то средство от стресса.
— Чего там, Саш? — спросил сосед, мучительно ворочая морщинами лба. — Какой-то шухер был, помню… — Он потер пятерней лицо и вдруг уставился на Брянова широко раскрыв глаза. — Так я что, замочил там кого?!
— Нет, обошлось. «Проконопатил» чуть-чуть, и все. Там омоновцы подоспели, повязали всех и увезли. А нас с тобой оттащили… от греха подальше.