Окончив речь, Доротея спустилась на землю. Мальчики уже укладывали вещи. Кантэн подошел к ней и зашептал испуганно:
— За нами следят. Жандармы не спускают с цирка глаз.
— Разве ты не слыхал моей речи!
— А что?
— А то, что к нам придут за советом, к «Доротее Ясновидящей». А вот и клиенты: бородатый и тот, другой, в бархатной куртке.
Бородач был восхищен. Он рассыпался перед Доротеей в любезностях, потом представился ей:
— Максим Эстрейхер. — И представил своего друга: — Рауль Дювернуа.
Затем оба молодых человека пригласили Доротею от имени графини де Шаньи пожаловать в замок на чашку чаю.
— Вы просите меня одну? — лукаво спросила Доротея.
— Конечно, нет, — возразил Рауль Дювернуа с вежливым, почти изысканным поклоном. — Моя кузина будет рада видеть и ваших юных товарищей. Надеюсь, вы нам не откажете.
Доротея пообещала быть, только переоденется и приведет себя в порядок.
— Нет-нет, не переодевайтесь, — просил Эстрейхер. — Приходите так, в этом костюме. Он вам очень к лицу, а главное — ничего не скрывает и подчеркивает грацию и красоту вашей фигуры.
Доротея покраснела и сухо отрезала:
— Я не люблю комплиментов.
— Помилуйте. Разве это комплименты, — возразил Эстрейхер, не скрывая иронии. — Это только должная дань вашей красоте.
Когда молодые люди удалились, Доротея пальцем поманила Кантэна и сказала, смотря им вслед:
— Будь осторожен с бородатым.
— Почему?
— Он хотел подстрелить тебя сегодня утром.
Кантэн чуть не упал в обморок.
— Не может быть. Ты не ошиблась? — лепетал он со страхом.
— Нет. Та же походка и так же волочит левую ногу.
— Неужто он узнал меня?
— Может быть. Увидев твои прыжки на арене, он, верно, вспомнил того дьявола, который утром лазил по канату. А от тебя перешел ко мне и догадался, что это я хватила его камнем по черепу. Я вижу по его глазам, что он все понял. Какая гнусная у него манера лезть с пошлостями и при этом насмешливо улыбаться.
Кантэн вспылил.
— И ты еще хочешь оставаться! Ты смеешь еще оставаться!
— Смею.
— Несмотря на бородатого?
— Ведь он понял, что я разгадала.
— Чего же ты хочешь?
— Хочу погадать им и заинтриговать их.
— Зачем?
— Чтобы заставить проболтаться.
Кантэн был окончательно сбит с толку.
— О чем же?
— О том, что меня интересует.
— А если обнаружится кража? Если нас потащат на допрос?
Терпение Доротеи лопнуло.
— Если ты такой трус, возьми у капитана деревянное ружье и стань на караул у фургона. А когда появятся жандармы — пали в них пробками. Понял?
Доротея быстро привела себя в порядок и пошла в замок. Рядом с нею шагал долговязый Кантэн и рассказывал все подробности своего ночного приключения. Сзади шли Кастор и Поллукс, а за ними — капитан, тащивший игрушечную повозочку, нагруженную его незатейливыми игрушками.
Приняли их в главной гостиной замка. Прислуга сказала правду: графиня была славная, сердечная женщина. Она ласково угощала мальчиков сладостями и была очень мила с Доротеей.
Доротея совсем не казалась смущенной. В гостиной она держала себя скромно, но так же непринужденно, как и в фургоне. Она даже не нарядилась, только поверх своего скромного платья набросила черную шелковую шаль и перехватила ее поясом. Приличные, полные достоинства манеры, умный выразительный взгляд, литературные обороты, в которые только изредка вкрадывались народные словечки, веселая подвижность — все восхищало графиню и ее мужа.
— Не вы одна, я тоже могу предсказывать, — заявил Эстрейхер. — По крайней мере, за ваше будущее я ручаюсь. Я уверен, мадемуазель Доротея, что вас ждут слава и богатство. И если бы вам захотелось попасть в Париж, я бы с радостью согласился руководить вами… У меня есть связи, и я гарантирую вам блестящую карьеру.
Она покачала головой.
— Мерси. Мне ничего не нужно.
— Может быть, я вам неприятен?
— Вы мне ни неприятны, ни приятны. Я просто вас не знаю, вот и все.
— Жаль. Если бы вы знали меня — вы бы мне верили.
— Сомневаюсь.
— Почему?
Она взяла его руку и стала рассматривать линии.
— Распутство. Жажда наживы. Совести нет.
— О!.. Я протестую. У меня? Нет совести?..
— Это показывает ваша рука.
— А что говорит моя рука о моем будущем? Ждет ли меня удача?
— Нет.
— Как… Я никогда не разбогатею?
— Боюсь, что нет.
— Черт побери! А когда я умру?
— Скоро.
— Вот как. И долго буду болеть?
— Нет. Всего несколько секунд.
— Значит, я погибну от несчастного случая?
— Да.
— Каким образом?
Доротея провела пальцем по какой-то линии ладони.
— Посмотрите, — сказала она. — Видите эту линию у основания указательного пальца?
— Вижу. А что это значит?
— Виселица.
Все расхохотались. Эстрейхер представился, будто его очень забавляет хиромантия, а граф Октав захлопал в ладоши.
— Браво, браво. Уж если вы предсказали этому развратнику петлю, значит, вы настоящая ясновидящая, и я больше не стану колебаться. — Он переглянулся с женой и продолжал: — Да-да, не стану колебаться и прямо скажу…
— Причину, из-за которой вы пригласили меня в гости, — подхватила Доротея.
— Что вы, — возразил граф, чуть-чуть смутившись. — Мы пригласили вас потому, что хотели иметь удовольствие побеседовать с вами.