Все это не заслуживало бы даже упоминания, если б не две встречи и последовавшие за ними события. Сначала мне пришлось пожать руку Дикому, иначе говоря, Стиву Кодбюри, оказавшемуся сыном начальника городской полиции, причем рукопожатие это не доставило никому удовольствия, кроме Джина, радостно воскликнувшего:
- Вот и прекрасно, мальчики. Теперь нас трое.
- Четверо, - поправил его женский голос.
Особа эта, несмотря на ее ослепительную внешность - рыжие волосы, распущенные по плечам, ровный золотистый загар - в цвет волос, зеленые глаза и зеленые изумруды на шее, - вероятно, не привлекла бы моего специального внимания - мало ли каких красавиц явстречу вкомпании Факетти, - если б не примечательный диалог между нами, диалог с подтекстом, настораживающим и многозначительным.
Мы стояли с Жаклин Тибо у стены как раз под солидным хрустально-медным канделябром с двумя десятками свечей, и я время от времени с опаской поглядывал на него: и тяжел и огнеопасен… Жаклин заметила, потянула в сторону:
- Так безопаснее?
Вздохнул иронически:
- У меня уже проверяли крепость черепной коробки. Боюсь, что второй проверки она не выдержит.
- Где же была первая?
- На Луне.
- Ах да, помню, Джин рассказывал…
Вот тут-то я и прозрел. Дело в том, что Джин не знал о моем приключении на Луне: я не рассказывал ему об этом. Значит, информацию о пилоте Лайке Жаклин получила из других источников, а из каких, я, пожалуй, не сомневался. Факетти-младший слишком примечательная фигура, чтобы Тейлору не заинтересоваться его связями, которые могут стать опасными для отца, владельца таинственных «Шахт Факетти». В окружении наследника должен быть «дятел», который опять-таки должен заинтересоваться новым человеком - мной. Стив Кодбюри? Мелок, злобен и глуп. Остальные не проявляют ко мне никакого интереса: провинция, мускулы без интеллекта. А Жаклин рядом, Жаклин - вся внимание, вполне подходящий сотрудник для Тейлора.
Все дальнейшее на вечер не представляло интереса: Дикий напился, и Джин предложил «сменить обстановку». Решили разъехаться, отвезти пьяного Стива домой, сменить ветхозаветные костюмы на современные и вновь встретиться в ресторанчике «Город снов», где должна была выступать знаменитейшая Алина.
Выходя на улицу чуть раньше замешкавшихся моих спутников, я вдруг заметил на тротуаре тоненькую фигурку Ли.
- Вам электроль? - склонился он, как принято у парнишек, зарабатывающих услугами богатым клиентам, и добавил чуть слышно: - Я давно жду. Вы нужны Седьмому. Он будет в полночь на вокзале «Торно», у второго пути.
Электроль он пригнал тотчас же, и я еще до появления Жаклин и Джина успел назвать автомату адрес:
- Вокзал «Торно».
У вокзала я нырнул в одну из крутящихся стеклянных дверей. Замелькали светящиеся таблички: «Перрон 6… 4… 3…» Вот он, второй. Еще издали я увидел сутулую фигуру Мака в плаще с поднятым воротником. Он тоже заметил меня, сложил неторопливо пухлую газету, сунул в карман, медленно пошел вдоль перрона. Я за ним. Он поглядел по сторонам, вошел в вагон, остался в тамбуре.
Когда поезд тронулся, Мак-Брайт молча курил у стены, не обращая на меня никакого внимания. Я пристроился рядом. Он выбросил сигарету и спросил:
- Удивляешься?
- Мягко сказано…
- У нас мало времени: на следующей мне сходить. Я тебя и так прождал полчаса.
- Ли не мог предупредить меня раньше.
- Знаю. Не в этом дело. Сегодня слам идет на акцию. О Доке слыхал? Его сегодня должны вынуть.
Я не понял.
- Наш термин: спасти, вырвать из рук Бигля.
- Буду участвовать?
- Будешь. Только по-своему.
- Это как?
Он не ответил, прикидывал что-то в уме, посмотрел на часы, спросил нетерпеливо:
- Где сынок?
- Факетти? Наверно, в «Городе снов». Ждет меня и чертыхается. С ним некая дива - Жаклин Тибо. По-моему, человек Тейлора.
Он поморщился:
- Худо. Отделаться никак нельзя?
- Можно попробовать. А что?
- Сойдешь со мной, поймаешь машину, вернешься в «Город снов» и убедишь Джина поехать в штаб Бигля.
Я пожал плечами:
- Убедить-то можно, только зачем?
- Я не закончил: сегодня по управлению дежурит старший Кодбюри. Вполне уместно навестить отца задушевного друга. Он с вами?
- Нет, наверно. Когда я уходил, его повезли домой: надрался до бесчувствия.
- Тоже неплохо: беспокойство о моральном облике товарища чаще всего возникает в полупьяном виде - как раз как у тебя с Джином. Приедете, поговорите, а когда начнется тревога - где-то около двух, - примешь участие.
Кажется, я начал что-то понимать: Мак-Брайту был нужен свой человек «на той стороне». Я, пожалуй, сумею сыграть роль.
- Инициатива поездки должна исходить от Факетти. А ты лишь натолкни его на эту мысль. Все понял?
- Все.
Он крепко пожал мне руку и вышел.
Я выскочил следом.
У выхода на площадь дежурили два электроля. Я влез в кабину, назвал адрес, взглянул на часы. Еще есть время. Да и опаздываю я ненамного: простят заблудившемуся провинциалу.
Так я и объяснил Джину с Жаклин, стойко охранявшим от публики столик на четверых у самой эстрады.
- Кто четвертый? - поинтересовался я.
- Стив обещал подъехать, - сказал Джин, а Жаклин добавила саркастически:
- Если проспится.
- Губите вы его, ребята. Пить он не умеет, а пьет.
- А мы-то что можем сделать? - искренне удивился Джин.
- Остановить его. Поговорить. Отцу, наконец, сообщить.
Джин задумался.
- Отцу - это идея, - сказал он.
- Опасная идея, - снова вмешалась Жаклин.
И я подумал, что она не слишком любит заносчивого Кодбюри и не скрывает этого. Тут я с ней вполне солидарен, даже союзник. Вот о чувствах Дикого и Джина к ней самой я пока не знаю. Интересно, догадываются они о ее профессии? Джин не дурак, вероятно, догадывается.
- А что может сделать отец Дикого? - спросил я.
- Экономическая блокада - раз. Физическая расправа - два. А три… наш Дикий папашу боится, проверено. Вот и слетаем к папаше, пока Алина не выступила. А ее выход в два. Успеем вернуться.
- Он же на дежурстве, - сказала Жаклин без всякого удивления, видимо привыкшая к моментальным решениям Факетти.
- Ну и что? Поедем в управление. Ему сейчас скучнее, чем нам: попробуй подежурь ночью.
- Ты, конечно, сумасшедший, - пожал плечами Жаклин, - но Бог с тобой, едем. Часа нам хватит?
А Джин хохотнул только:
- Зачем больше? В полчаса управимся.
…Полицейский в бюро пропусков Корпуса безопасности некоторое время внимательно слушал нас, разглядывал водительские права Джинна - все-таки какое-то развлечение, - потом, позвонив куда-то, сказал строго:
- Проходите. Второй этаж, кабинет…
- Знаем, знаем, - прервал его Джин и шепнул мне: - Старик, наверно, решил, что к нему явился Факетти-старший.
- Полагаю, он и младшего жалует, - сказал я.
- Еще бы не жаловал! Все Кодбюри - из породы бесхребетных. Где дорого, там и гнутся. Впрочем, сам увидишь.
Я взглянул на часы: без двадцати семи два.
В приемной сидел мрачный детина с нашивками сверхсрочника и что-то писал. Увидев нас, осмотрел недовольно, нажал кнопку селектора:
- К вам трое.
Из селектора рявкнуло:
- Сейчас выйду.
Огромная резная дверь в кабинет дежурного чуть-чуть приоткрылась, впрочем, достаточно, чтобы я увидел на стене мигающую объемную карту города и огромный пульт посреди комнаты, оттуда выскользнул, именно выскользнул, а не вышел, маленький человечек в шитом золотом полицейском мундире без всяких знаков различия. Он был толст, лыс, коротконог и совсем не походил на Дикого.
- Рад вас видеть у себя, господа, - прожурчал он, сдвинул кобуру с лучевиком на живот, плюхнулся в кресло-раковину. - Как здоровье отца, Джин? Впрочем, знаю-знаю, имел честь говорить с ним вчера… Да вы садитесь, будьте как дома, если можно считать наш Корпус домом… Так что же привело вас ко мне в столь поздний час, когда маленьким детям пора бай-бай? - Вся эта чепуха была выстрелена без малейшей улыбки.