Появилась моя книга о вероятностном понимании языка[191]. Андрей Николаевич, познакомившись с первым изданием, сказал мне с усмешкой: «При случае я готов буду вас покритиковать, но не за то, о чем вы думаете». Но этот случай почему-то так и не представился.
Позднее я обратился к вероятностному пониманию природы сознания. Здесь речь уже пошла о возможности использования некоторых математических представлений при обсуждении проблем, традиционно относящихся к философии.
Многое относящееся к этой теме уже опубликовано. Одна из последних работ — книга (М.: Прометей, 1989, 287 е.). Я отдаю себе отчет в том, что, публикуя такие работы, ставлю себя под удар: они очень уж далеко уходят за границы дозволенного, установленные существующей парадигмой. И в зарубежных изданиях я встретил такие отклики: «Нет, это, конечно, не философия и тем более не наука. Это гипернаука, то, что может получить отклик в будущем». Или: «Ставятся только вопросы, а ответов нет». Да, я думаю, что мы переходим сейчас в новую фазу культуры — культуру вопросов, в которой ответом на вопросы будут не утверждающие высказывания, а новые, более глубоко сформулированные вопросы.
Но как бы ни оценивалась моя деятельность, она стала возможной благодаря разрешению, данному мне А. Н. Это разрешение каким-то образом сохранилось и до наших дней.
4. За кулисами сцены
Раньше не было принято писать о том, что происходило за кулисами видимых событий. Теперь времена стали меняться, и мне хочется сообщить кое-что, о чем принято было молчать. Хочется рассказать о том, как мне трудно было управляться с Лабораторией, когда А. Н. надолго отлучался из Москвы.
Как-то меня вызывает главный инженер корпуса, и между нами происходит такой разговор:
— Приходили они — оттуда.
— Ну и что?
— Сказали, что вы должны уволить двоих.
— Почему?
— Об этом ничего не сообщили.
— А почему они приходили к вам, а не ко мне?
— Не знаю.
— А если только они знают, за что увольнять, то пусть и увольняют сами.
— Как же так?
— Да вот так.
Возвращаюсь как-то из отпуска и, подписывая табель, вижу вдруг фамилию нового сотрудника. Спрашиваю администратора: «Почему приняли сотрудника без согласования со мной?» Ответ: «Мы получили такое указание». Пытаюсь увидеть нового сотрудника — не получается. Наконец, звоню ему по телефону домой:
— Почему вы не ходите на работу?
— Мне некогда.
— Как это «некогда»?
— игрок. Понимаете?
— Нет.
— Играю ночью в карты, а днем сплю.
— Так зачем же поступили к нам?
— Отец пристал.
— Подайте заявление об увольнении.
— Могу, хоть сейчас.
Потом звонок от его отца:
— Почему вы уволили моего сына? Вы должны его воспитывать.
— Должны? Разве у нас здесь исправительно-воспитательное заведение?
Опять телефонный звонок, но теперь уже с факультета:
— Почему соруководителем одного из семинаров оказался Л.Л.?
— Не понимаю вопроса. Почему он не может выступать в этой роли, будучи сотрудником Лаборатории и аспирантом А.Н.?
— Вы знаете, какие неприятности были из-за него? Уволить его надо немедленно.
— До возвращения А.Н. я ничего предпринимать не буду.
Вернувшись, А.Н. попросил Л.Л. уволиться, устроив его работать в другом, вполне благоприятном месте. А мне опять телефонный звонок:
— Почему Л.Л. продолжает ходить на семинар?
— Если у вас есть право запретить Л.Л. ходить на семинары, то, пожалуйста, передайте соответствующее распоряжение вахтерам корпуса.
Еще один звонок с тем же требованием. отвечаю:
— Что же мне делать: взять метелку и бегать за ним и где-нибудь в углу придушить?
Проходит несколько лет, и я неожиданно получаю большой анонс с перечнем докладов на семинаре в Бостонском университете. Читаю названия докладов — сколько знакомых до боли, близких тем! А читает-то их, оказывается, Л. Л. — теперь профессор Бостонского университета.
Обстановка обострялась. Мое непослушание возмущало. Мне было предложено вступить в партию. Я отказался.
Затем мне сообщают, что я освобожден от исполнения обязанностей первого заместителя заведующего Лабораторией. На эту должность назначается И.Г. Журбенко.
191
В. В. Налимов. Вероятностная модель языка. 1-е издание — 1974 г., 2-е, расширенное, — 1979 г. M.: Наука, 303 с. Повторное издание книги в издательстве «Наука» — событие отнюдь не ординарное — оказалось возможным благодаря особому стечению обстоятельств: неожиданно появилась совсем краткая рецензия Лица, с которым нельзя было не считаться. Книга была также переиздана в Польше (1976) и США (1981).