Недовольный поведением Сигизмунда III Вазы, Лев Сапега в письме к Христофору Николаю Радзивиллу Перуну от 31 января 1588 года высказывал возмущение претензиями поляков на Ливонские земли: «Победой над Максимилианом очень усилились паны-поляки, начали презрительно относиться к народу литовскому, говоря: если бы эта новость пришла перед окончанием наших дел, то не позволили бы ни наших постулатов, ни покоя, ни половины Ливонской земли».
17 февраля 1588 года в следующем письме к Христофору Радзивиллу Лев Сапега сообщал о неприкрытой неприязни короля и великого князя к гражданам Великого Княжества Литовского. «Король говорил, — писал подканцлер, — что больше полякам обязан, чем литвинам, так как ему якобы поляки оказали большую поддержку, чем литвины. И он не только так говорит, но и делает. Уже поляки у нас больше получают, чем сами литвины. Литвину откажут, а поляку в то же время дадут».
При таком положении дел Лев Сапега чувствовал себя возле короля, по его словам, «как кот на льду», ибо монарх даже не желал принимать подканцлера, не говоря уже о честном и законном решении проблем Великого Княжества Литовского. Терпению Льва Сапеги приходил конец. Уже 7 июня 1588 года он пишет Христофору Радзивиллу: «Не только я, но и весь народ наш унижен королем. Живу здесь pro forma (ради формы; ради приличия. — лат.), аудиенции никак не могу добиться, поэтому и не хочу дальше обивать порогов…»
Прошло немногим более месяца, и подканцлер в середине июля 1588 года окончательно решил покинуть королевский двор, не желая терпеть личных оскорблений и настоящего издевательства над правительством Великого Княжества со стороны поляков. «Не хочу, — категорично заявлял он, — быть при дворе только ради формы и слушать оскорбления в адрес нашего правительства, так как правят комора (приближенные фавориты), а чиновники — не нужны».
Наступил критический момент во взаимоотношениях между Польшей и Великим Княжеством Литовским. Отъезд представителей Княжества от королевского двора означал бы прежде всего политический, а затем и неизбежный экономический и военный разрыв между двумя государствами. Но как раз тогда, когда оставалось решить какие-то мелочи, обстоятельства неожиданно изменились: возникла угроза очередной войны с турками и татарами. Поэтому Сигизмунд III Ваза пригласил к себе Льва Сапегу, покаялся за все «недоразумения» и снова поклялся впредь всегда строго выполнять королевские и великокняжеские обязанности, не допуская никаких нарушений законов Великого Княжества Литовского.
Однако обещаниям непоследовательного монарха Лев Сапега уже не верил. Он еще больше убедился, что только издание нового Статута и обязательное исполнение его статей всеми жителями Княжества, а прежде всего великим князем и королем, положит конец беззаконию. Подканцлер ускорил подготовку Статута к печати, пожертвовав на его издание собственные средства. 12 июля 1588 года он писал тогдашнему канцлеру Христофору Николаю Радзивиллу: «Статут новый приказал уже печатать по-русски (по-старобелорусски. — И. С.). Хотел бы его издать и по-польски, однако, если бы пришлось его переводить de verbo ad verbum (слово в слово; буквально), в соответствии с русскими словами и сентенциями, а иначе — не осмелюсь, то получилось бы очень плохо. Охотно услышал бы совет вашей милости. Привилегии также хотел бы издать вместе со Статутом, однако из-за того, что не все они для нас подходящие — у одних начало хорошее, а середина плохая, у других — середина хороша, а начало и конец плохие, — то не могу решить, следует ли выбросить то, что плохое, или нет?»
Наконец летом 1588 года в виленской типографии Мамоничей вышел новый Статут — важнейший правовой кодекс ВКЛ, которому по совершенству и завершенности не было равных во всей Европе. Издание украшал портрет Сигизмунда III Вазы, а также изображение герба Льва Сапеги и панегирик к нему, написанный белорусским поэтом Андреем Рымшей.
Статут 1588 года — крупнейшая политическая победа Льва Сапеги. Данный кодекс законов гарантировал экономическую, политическую и культурную независимость Великого Княжества Литовского. Согласно его статьям, всем иностранцам запрещалось приобретать (покупать или получать в награду от великого князя) земельные наделы, замки и поместья, а также государственные и духовные должности на всей территории Великого Княжества.