– Вполне возможно, брат,- поощрительно кивнул Кейд, заметив, однако, что побежавший дальше кнехт больше не улыбается. Канонир не хотел разочаровывать мальчишку, отлично зная, что единственный московит, которого тот имеет шанс уложить,- это наблюдатель на крыше. Не стоило говорить ему и о том, что тридцатисекундное замешательство в рядах неприятеля может оказаться куда более ценным для атакующих, чем выход из строя тридцати его лучших бойцов.
Стрелки на часах достигли отметки 10.36, и из кабин аэролетов горохом посыпались на землю братья. Опытные солдаты мигом образовали рваную цепочку, а когда возглавивший правый фланг обер-канонир взмахнул рукой, двинулись вперед неудержимой, всесокрушающей поступью…
Глаза Кейда успевали заметить все, за исключением, быть может, носков его собственных сапог. Взгляд его скользил по кустам, зорко следя, не шевельнулась ли где ветка, по земле - нет ли рядом подозрительных куч свежевырытого грунта, по деревьям - нет ли в кронах неестественных сгущений веток и листвы, в которых мог бы затаиться вражеский снайпер. Но все это было привычной рутиной, требующей лишь чисто рефлекторных действий. Душа же канонира пела от счастья, а в голове с каждым шагом вновь и вновь повторялись гордые слова: “Воин готов маршировать туда, куда направит его воля Императора, ища ему чести, а себе славы”.
Далеко справа полыхнул разряд бластера, и сразу же в наушниках шлема зазвучал спокойный голос обер-канонира:
– Аванпост противника. Один послушник. Мы его сняли, но в городе теперь знают о нашем приближении.
Кейд передал по цепочке:
– Ликвидирован наблюдатель противника. Удвоить внимание, братья!
В шлемофоне послышалось невнятное бормотание соседей, передающих сообщение командира остальным. Те братья, что позволили себе машинально подтянуться к шагающим справа и слева и выровнять строй, теперь, спохватившись, начинали отставать или выдвигаться вперед на предписанные Уставом позиции. Кейд окинул цепь взглядом и с удовольствием убедился, что она полностью соответствует норме.
Очень скоро выяснилось, что проделано это было как раз вовремя. Метрах в тридцати от Кейда, за спинами уже миновавших этот участок бойцов, вдруг откинулась крышка великолепно замаскированного земляного укрытия. Сидевший в засаде московит успел сразить одним выстрелом из бластера сразу двоих кнехтов, прежде чем был сожжен сам. Случись это чуть раньше, они могли бы недосчитаться десятка братьев. Фланкирующий огонь - штука страшная!
Заросли стали гуще, и непосредственный контакт с флангами оказался утерян. Командующий сразу же приказал выслать вперед разведчиков, и Кейд отправил на стыки двоих канониров. Теперь все внимание группы было направлено на руки ушедших в отрыв товарищей. Поднятая вверх рука означала возможную опасность, и тогда цепь останавливалась. Если выяснялось, что все спокойно, разведчик той же рукой делал отмашку, и движение возобновлялось. Две поднятые и сцепленные над головой руки говорили о том, что впереди замечено что-то непонятное. Тогда группа продвигалась вперед маленькими шажками, внимательно прислушиваясь и держа оружие наготове, пока не обнаруживалась причина тревоги. Круговая отмашка обеими руками служила сигналом о непосредственном контакте с неприятелем. Все пятьдесят человек в цепи немедленно валились на землю, в надежде не угодить под смертоносную секиру вражеского залпа.
Вжимаясь всем телом в неподатливый грунт, Кейд одновременно методично ощупывал взглядом ближние заросли, откуда только что стреляли засевшие в засаде московиты. При этом он думал о том, что занимается сейчас самым подобающим для канонира делом - служит своему Звездоносному, сражаясь против его врагов. Слева от него чуть дрогнула верхушка пышного куста, и Кейд мгновенно испепелил его выстрелом из оружия. В центре огненного шара, возникшего на месте куста, вопила и корчилась, напоминая большую обезьяну, почерневшая фигура. “Одним меньше”,- довольно прошептал канонир и автоматически откатился на пару метров в сторону, нисколько не сомневаясь, что его выстрел засечен. Так оно и оказалось. Мгновение спустя, трава и ветки в том месте, где он лежал, вспыхнули и обуглились. Краем глаза он успел заметить, что стреляли откуда-то из нижних ветвей толстого дерева, росшего по соседству с сожженным кустом. Не успело еще замереть эхо разряда вражеского оружия, как Кейд произвел ответный выстрел и с удовлетворением подумал: “Исполняй свой долг - и ты будешь вознагражден ныне, присно и во веки веков”.
Уцелевший разведчик на правом фланге решительно поднял руку. Поднявшаяся было цепь снова остановилась. Разведчик рысью подбежал к командиру.
– Впереди еще метров десять зарослей,- доложил он,- а дальше сразу начинается город. Совсем маленький городишко. Три улицы с четырехэтажными каменными домами, а за ними городская площадь, если верить карте. Опушка чиста, а вот верхние этажи…
– Перекрестный навесной огонь,- пробормотал себе под нос Кейд и резко обернулся, услышав рядом с собой судорожный, всхлипывающий вздох. Молоденький кнехт с побелевшим лицом и расширенными зрачками виновато задрожал под его суровым взглядом. Кейд так и не успел сделать ему выговор, потому что вмешался канонир Харроу.
– Я тоже ненавижу подобный расклад,- громко заявил марсмен, но нежданная поддержка, вместотого чтобы успокоить юнца, окончательно его доконала.
– Я не выдержу! - истерически выкрикнул кнехт.- Это невыносимо, когда в тебя стреляют сверху, и негде укрыться, и некуда бежать… Я не выдержу…- закончил он потухшим голосом.
– Успокойте его,- бросил Кейд с отвращением.
Кто-то из подчиненных повел мальчишку прочь, но канонир успел запомнить его имя и номер, чтобы разобраться с трусом позже.
– Послушай, брат,- послышался рядом с его ухом возбужденный шепот Харроу.
– Ну, что там еще? - недовольно обернулся к марсмену Кейд.
– У меня есть одна идея, брат,- проговорил Харроу и умолк. Кейд фыркнул и начал отворачиваться. Марсмен ухватил его за рукав и зачастил, дыша прямо в ухо: - Почему бы нам не устроить противнику перекрестный навесной обстрел, брат? Никто ничего не узнает.
– О чем это ты толкуешь, брат? - удивился Кейд.- Я бы с удовольствием, но рядом с площадью нет ни одного дерева достаточной высоты.
Харроу уже невозможно было остановить. Его понесло.
– Только не надо разыгрывать передо мной святую простоту,- огрызнулся он.- Можно подумать, я первый канонир, которому это пришло в голову! Говорю тебе, никто не узнает! Это же так просто…- Марсмен запнулся и замолчал, как будто у него отказали голосовые связки.
– Что ж,- презрительно усмехнулся Кейд,- рад видеть, что у тебя еще сохранилось некоторое понятие о чести воина. Разумеется, я понял суть твоего предложения.- Он обернулся и приказал: - Струсившего кнехта ко мне. Немедленно.- Как только тот был приведен, Кейд продолжал: - Хочу наглядно показать тебе, брат, к каким тяжким последствиям может привести грех трусости. Твое постыдное поведение так повлияло на брата Харроу, что он решился выступить с неслыханным предложением: открыть огонь по противнику с наших аэролетов!
Потрясенный кнехт долго разглядывал носки своих сапог, потом поднял голову и бестрепетно взглянул в глаза командиру.
– Я никогда не думал, что на свете есть такие люди, сэр! - произнес он хриплым от волнения голосом.- Умоляю оказать мне честь и позволить отвлечь огонь неприятеля на себя. Во искупление моего греха.
– Такой чести ты недостоин,- отрезал Кейд.- К тому же твой ранг не позволяет обращаться к командиру с привилегированными просьбами.- При этих словах он как бы невзначай метнул многозначительный взгляд на Харроу.
Марсмен обреченно вытер пот со лба.
– Я мог бы вернуться на Марс,- с горечью сказал он,- если бы выбрался живым из сегодняшней заварушки. Домой, к родным и тем, кто меня понимает…
– Я предоставлю вам возможность отличиться, канонир Харроу, хотя вы этого не заслуживаете.
Голос Кейда сделался жестким и звенел металлом в воцарившейся вокруг него тишине.
Противник перестал вести огонь по квадратам, готовясь к отражению предстоящей атаки, а атакующие между тем, почуяв, что происходит нечто из ряда вон выходящее, потихоньку подтягивались к эпицентру событий, чтобы не пропустить финала. Кейд предвидел это и сознательно выдержал паузу, дабы преподанный им урок усвоили как можно больше братьев.