- Паруса долой! Оставить малый косой на выносе!(Автор в курсе дела про стаксель и бушприт, но там то они называются по-другому). Эй там, в гнезде! Наблюдать за морем! Вот так, тихой сапой, на цыпочках, мы подошли к острову. Скажем прямо, груда камней, поросших зарослями кустарника, назвать островом можно было с большой натяжкой, да и находиться с ним рядом было просто опасно. В случае если поднимется ветер посильнее, то судно может бросить на камни и тогда... До следующего острова было километров пять, шесть. Двенадцати кратный бинокль позволял рассмотреть некоторые подробности, например то, что там была небольшая бухта, высокий холм, редкие деревья и никаких следов человеческой деятельности, типа, дым от костра или проплывающая пирога. Пронаблюдав пару часов, отдал команду,
- Поднять якорь, парус, и часом позже мы бросили якорь в бухте следующего острова. Три человека с подзорной трубой и все предосторожностью были отправлены на разведку. Конечной точкой было назначена, самая высокая точка холма.
- Осмотрите окрестности, в случае чего бегом на корабль.
Часа через три вернулся один из разведчиков и доложил,
- Остров пуст, есть родник, нашли несколько финиковых деревьев. Дальше, далеко в море, видели остров, насколько он велик, не рассмотрели.
- Пару дней отдохнём здесь. Воды свежей наберём, горячей пищи, опять же, давно не ели. Давай Пиллар, переноси кухню на берег, порадуй нас, чем ни будь.
За двое суток мы обошли островок вдоль и поперёк, набрали воды, фиников, Пиллар нарвал какой то травы, бросил её в бочки с водой, и пообещал мне, что вода сохранит вкусовые качества намного дольше. Наблюдение за морем и далёким островом не прекращалось всё светлое время суток. Ничего нового оно нам не дало, море было пустынно.
- С якоря сниматься! Поднять паруса! Чего мы боимся? У нас пушки, картечь, да мы раскатаем в пыль этих папуасов. Прём, в наглую!
Но, "папуасы" почему то нам не попадались ни возле следующего острова, ни возле пятого и шестого, только на исходе третьего дня, юнга заметил далеко впереди "зонтик" пироги. Ночь провели в дрейфе, караул бдил с заряженными мушкетонами наперевес, а утром подняв паруса, мы пошли в том направлении, где была замечена пирога. В полдень, была снова замечена пирога, мы погнались за ней и после трёх часов преследования нагнали. Истималяты, впервые почувствовали как оно быть жертвой а не загонщиком, что то было неправильно в их понимании этой ситуации, это они здесь хозяева моря, и нате вам, какойто сумасшедший гоняется за ними. Ну что же, надо дать этому дураку понять, что он ошибся и не на тех напал. Чего-то хлебнули видать для поднятия тонуса, завертели над головой топорами, завыли ещё больше себя распаляя, сбросили "зонтик", балансир, и бросились а атаку. "Ловец" тем временем вышел на позицию уверенного поражения цели картечью, и я приказал,
- "Пли!" Пушка бабахнула, картечь разорвала пирогу надвое, целыми осталось по паре метров от носа и кормы. Всё остальное картечь превратило в фарш и труху. Оставшиеся чудом в живых, двое негров, впали в ступор и безропотно дали себя связать. Допрашивать их в таком состоянии не было смысла, и мы решили продолжить охоту. Дабы не смущать противника, манерой поведения охотника за головами, мы просто взяли курс на Юго - Запад изображая из себя купца, под вечер даже спустили часть парусов, якобы ложась в дрейф на ночёвку. Вот тут то, на нас и напали. Четыре пироги, как четыре чёрные пантеры, рванули к нам с двух сторон молча и страшно. Неожиданностью это не было, их засекли ещё час назад, экипаж был готов к абордажу, бомбардиры стояли наготове у пушек.
Стрелять я им разрешил по готовности. - Как только пирога попадёт в прицел, сразу стреляйте, разбили одну, выцеливайте другую, если вторая пирога вошла в мёртвую зону, хватайте мушкетоны и ждите когда подойдут поближе. Залп из пяти мушкетонов не хуже выстрела из пушки, ну может малость пожиже, но всё равно, мало им не покажется. Да не высовывайтесь, истималяты, отлично мечут топоры, на полсотни шагов, в голову пропадут, почти не целясь.
Бойня, а по другому, это назвать было нельзя, свелась к четырём выстрелам из пушек. Истималяты тупо накатились на первый выстрел, который разнёс вдребезги первые две пироги, и пока во вторых пирогах тупо смотрели, что же случилось с первыми, накатились на линию прицела пушек. Ещё два выстрела, и бой закончен.
- Ни тебе трофеев, ни тебе пленных, посетовал я. Соберите всё что можно, паруса, балансиры, вёсла. Может, раненого найдёте, тоже тащите, чем больше болтунов, тем длиннее рассказ.
Раненных было много, кто то молча, из последних сил держался за обломок пироги, кто то наоборот громко взывал к нашему милосердию. Из хора голосов я вычленил два, оба обращались к нам на нашем языке.
- Поднимите на борт, вон того и этого, остальные пусть плывут себе дальше. Кто ни будь, скажет мне, есть ли в этих водах большая такая рыба.... я не успел договорить, как убедился, что "большая рыба" есть. И не только есть, но и большая любительница поесть. Один за другим, чернокожие разбойники, резко исчезали с поверхности воды, и лишь небольшой водоворот и большое розовое пятно говорило, что только что, здесь кем то поужинали. Тем не менее, названных мною страдальцев успели выдернуть из воды, связали, обыскали и предоставили пред мои светлые очи.
По странной случайности оба были светлокожи, оставалось узнать,что они делали в пирогах пиратов.
- Рассказывайте.
- Что вы хотите услышать от нас набиб( если кто не знает истималятский, поясняю,- набиб - господин).
- Кто такие, чем занимались у истималятов?
- Меня зовут Карсади, я тельменчи, переводчик, находился при бахче(вождь похода) Муканеше.
- Ладони покажи. Переводчик говоришь?
- Набиб, в пироге гребут все, даже бахче.
- Ну, с Карсади мы как бы разобрались, а ты кто, и чем занимался, обратился я к парню приблизительно моих лет?
- Я сын и наследник, Владетеля Колизо, Волуник Колизо. Около года назад, истималяты захватили наш корабль, и я попал в плен. Отец собрал деньги, нашёл посредников, договорился о выкупе, вот меня и везли на обмен.
- Ты можешь подтвердить слова Карсади?
- Отчасти.
- То есть?
- Он не только переводчик, но и правая рука Муканеша, его советник.
- Что скажешь Карсади?
- На всё воля Фирради! Видно, чем то я прогневил его, и он отдал меня в ваши руки.
- Ты даже не представляешь Кирсади, насколько ты его прогневил. Да и не только ты, чаша терпения вашего Фирради переполнилась, и он отдал истималятов мне в руки. Отведите его ко мне в каюту, мне с ним надо вдумчиво побеседовать, а донго Волуника, развяжите и накормите. В каюту ко мне не заходить, паруса поднять, курс на Галфим. Связанного Карсади поволокли ко мне в каюту, а я задержался на палубе, давая какие то указания, когда минут через двадцать я зашёл в каюту, Карсади каким то образом освободился от пут и как раз открывал сундучок с "сонными" гранатами найденными на пирогах. Медлить было нельзя ни секунды, молнией сверкнул нож, и Карсади упал на пол.
- Не судьба, прошептал он умирая.
- Ты даже не представляешь, как тебе не повезло Карсади, сказал я, вытаскивая нож и вливая ему глоток эликсира. Я буду убивать тебя по десять раз в день, до тех пор, пока ты не вспомнишь и расскажешь мне всё, что знаешь ты, и знал твой хозяин. А пока, прочувствуй БОЛЬ! И вспомни тех, кто стал твоей жертвой и погиб от рук вашей банды. Ого! Да твоему вою может позавидовать любой волк. Я прервал, дикий вопль обезумевшего от боли ренегата, просто отключив работу голосовых связок.- Вспоминай всё! Где ваша база, порт, сколько пирог, сколько воинов, как зовут походных вождей, их привычки, как они сражаются, чего боятся, где спрятано золото и серебро, куда вы отгоняете корабли. Вспомнишь, дай знать. Как только ты согласишься мне ВСЁ рассказать, боль утихнет ненадолго, поэтому ты должен успеть, всё рассказать, если не успеешь, боль опять придёт, и будет терзать твое тело.
За двенадцать дней пока мы шли к Галфиму, Карсади рассказал мне всё, после чего, по совокупности преступлений осужден мною к смертной казни, был привязан на длинный конец и выброшен за борт, через пару часов канат пару раз дёрнулся, мы вытащили его, Карсади там не было. Вот что он мне рассказал, я сокращу его повествование, только потому, что некоторые нюансы пока нельзя разглашать, ибо там, где много золота, обычно много крови. Так вот,-