Таким образом, земли Рено де Даммартена не только не возвращались к короне, но последней еще пришлось за свой счет увеличить апанаж Филиппа Юрпеля. В результате подобная щедрость Людовика VIII даже не помогла обеспечить своему сыну поддержку Филиппа. Известно, что этот капетингский принц стал одним из предводителей феодальной коалиции против регентши Бланки Кастильской. К счастью для монархии, Филипп Юрпель и его жена не оставили детей, и их наследство возвратилось к французскому королю. С их смертью, правда, графство Булонское перешло к их родственникам, и пришлось ждать долгие столетия, покуда оно вернется в домен.
Когда Людовик VIII составлял в июне 1225 г. свое завещание, у него оставалось пять сыновей из двенадцати детей от Бланки Кастильской. Старший, будущий Людовик IX, будучи наследником, ничем не наделялся. Второй, Роберт, должен был получить все земли, которые Изабелла де Эно, его бабка, принесла в приданое своему супругу, то есть Артуа, при сохранении вдовьей доли, учрежденной для Бланки Кастильской. Третий, Иоанн, получал графства Анжу и Мен; четвертый, Альфонс, графства Пуату и Овернь. Пятый сын и те, кто мог еще родиться, должны были войти в духовные ордена и не получали ничего. Добавим, что Иоанн, так же, как пятый и шестой сыновья Людовика VIII умерли малолетними, а седьмой сын, Карл, получил от своего старшего брата графство Анжуйское.
Так, одним ударом королевский домен оказался урезан приблизительно на треть. Из всех аннексий, произведенных Филиппом-Августом у своего великого анжуйского вассала, у короны осталась одна Нормандия. Пункт завещания предусматривал, что, если Филипп Юрпель, брат Людовика VIII, не оставит наследника, его апанаж вернется к королю; и, возможно, этот пункт равным образом касался и других апанажей; но риск от этого не становился меньше.
Однако судьба оказалась снова милостива к династии. Филипп Юрпель умер, не оставив наследника, и Альфонс де Пуатье также. Но Роберт д’Артуа оставил сына, унаследовавшего его апанаж. И если Анжу в 1328 г. и вернулось к короне вследствие избрания на престол Франции правнука Карла Анжуйского, Филиппа VI Валуа, то пришлось ждать Пиренейского договора 1659 г., чтобы Артуа, перешедшее по браку к Бургундскому дому, а затем к дому Габсбургов, снова было присоединено к королевскому домену.
Людовик Святой, скрупулезно выполнивший все пункты завещания своего отца, быть может, просвещенный ими, оказался менее щедрым к своим собственным сыновьям. Жан-Тристан получил лишь графство Валуа, Пьер — графства Алансонское и Першское, Роберт — графство Клермон-ан-Бовези. Старший из троих принцев умер в Тунисе в 1270 г. бездетным, и графство Валуа оказалось снова присоединенным к домену, впрочем, ненадолго, как мы это увидим. Пьер Алансонский также умер без наследника в 1284 г. Что же до Роберта Клермонского, то известно, что он оставил большое потомство, которому суждено было позднее, в лице Бурбонов, корнем которого он был, наследовать французский трон. И если графство Клермонское в 1327 г. возвратилось к короне, то это был обмен, вследствие которого домен утратил графство Ла Марш, кастелянства Иссуден, Сен-Пьер-ле-Мутье и Монферран.
Филипп III, умирая, оставил двух сыновей от Изабеллы Арагонской, — принцев Филиппа и Карла и одного сына от Марии Брабантской, принца Людовика. Наследником королевства становился Филипп. По грамотам от 26 февраля 1284 г. Карл получил графство Валуа, свободное со времени смерти Жана-Тристана. Это графство, насчитывающее кастелянства Крепи, Ла Ферте-Милон и Пьерфон, было увеличено за счет кастелянств Бетизи и Вербери. Грамоты от 26 февраля 1284 г. содержали пункт, делавший обязательным возвращение земель короне в случае отсутствия наследников. Этот скромный апанаж, возможно, объясняется тем, что в момент его создания для своего второго сына Филипп III Смелый готовился завоевать для него королевство Арагонское. Судьба этих притязаний известна.