Но они не общались, не разговаривали, даже не здоровались, старательно игнорируя друг друга, стоило Баки выйти из комнаты, отправиться за продуктами или выйти из дома раньше обычного, пообещав Джеффу помочь с разгрузкой утренней машины.
— Потрахайтесь вы уже и успокойтесь, — хмыкнул Баки, в очередной раз развалившись на обеденном столе и наблюдая за обоими своими любовниками. — Достали, ей богу.
— Да, Баки, обязательно, — бездумно ответил Стив, не отрываясь от чтения присланных отчётов.
— Ага, бегу, уже раздет и смазан, — оскалился Брок, облизав взглядом покрасневшего Стива, только сейчас понявшего, на что именно ответил согласием.
— К Джеффу перееду, — пригрозил Баки, с благодарностью коснувшись губами запястья Брока, поставившего перед ним тарелку с лазаньей. — Он мне яйца одним своим видом крутить не будет.
— И не отсосёт в душе.
— Это смотря как я попрошу, — Баки многозначительно поиграл бровями.
— Выдеру так, что встать не сможешь, — пригрозил Брок, нахмурившись, чувствуя, как в груди поднимается удушливая волна злой ревности.
— А я помогу, — в тон ему отозвался Стив.
— Вам бы это единодушие да в мирное русло.
Самым забавным было то, что к Стиву ревновать Баки совершенно не получалось, даже не хотелось, не дергало внутри ничего. Они жили мало того что в одном доме, так и спали теперь в одной постели, и Брок нет-нет да заставал их вместе. И если поначалу Стив ещё хоть как-то дергался, стараясь вести себя относительно прилично, то, попривыкнув, со временем перестал обращать на присутствие Брока какое-либо внимание, то и дело зажимая Баки то в коридоре у входной двери, то хватая за задницу на кухне или отсасывая на диване в гостиной. Броку иногда даже казалось, что Стив специально ловит моменты, чтобы он в этот момент был дома, видел их вместе, слышал, насколько хорошо Баки. Да Стив и сам, по всей видимости, не особо был против понаблюдать за ласкающим их общего возлюбленного Броком. Но вот если кто посторонний имел неосторожность приблизиться к Баки ближе допустимых двух метров, зверели оба. И если Стив лишь нависал сверху неудачника, имевшего наглость «заметить» Баки, сверлил его тяжёлым взглядом, то у Брока напрочь отключался мозг, выпуская на свободу всю его демоническую суть.
— Успокойся, — Стив дёрнул Брока на себя, с силой прижал спиной к груди, стиснул плечи, не давая полностью обернуться. — Этот мальчик лишь хочет продать свой кофе, а не забрать Баки себе, не бесись.
Брок рыкнул, в последний раз рванулся из хватки и затих, расслабился, привалившись к груди Стива, наблюдая за веселящимся у стойки Баки. Как давно они не были так близко, не касались друг друга, стараясь отговориться случайностью, Брок и не мог вспомнить. Последние дни превратились в какую-то игру на опережение, но с обидными тычками, подножками. Каждый норовил уцепиться за Баки раньше «соперника», утянуть его на диван, на кухонный стол, в их общую постель, подмять под себя и…
Зажмурившись, Брок прикусил губу, чувствуя, как во рту становится солоно от крови. Не хотелось двигаться, дышать, хоть как-то тревожить хрупкое единение между ним и Стивом. И пусть в груди обречённо и как-то болезненно ныло, тянуло, намекая на чересчурную, не положенную ему по возрасту наивность, Брок не двигался, разрешая себе робкую надежду на пресловутое сказочное «долго и счастливо», на которое он не имел никакого права из-за собственной природы и сволочного характера.
Вот только Стив удивил, не стал отталкивать, едва Брок успокоился и сумел взять себя в руки, обуздав беспричинную ревность. Он снова перевернув все с ног на голову, одним прикосновением губ к чувствительному месту за ухом расставил всё на свои места, вернул мир на привычную ось, напоминая Броку о том, как у них всё было «до».
— Нам давно стоило поговорить, — хрипло прошептал Стив, сильнее сжимая объятия, ласково погладил по предплечьям.
— Да, поговорим.
Брок шёл домой, слепо смотря перед собой, уцепившись за руку о чём-то весело рассказывающего Баки, не слушая его, не слыша, и думал. Хотелось верить, что все он понял правильно: и прикосновения больших ладоней к плечам, и горячее дыхание на загривке, гулко барабанящее в груди Стива сердце, и уверенность во взгляде. Хотелось, верилось, мечталось, но Брок не мог не оглядываться назад, не искать собственных проёбов, из-за которых снова мог бы остаться не у дел, однако весь серьезный настрой летел в трубу, стоило только поймать непривычно тёплый после последних событий взгляд Стива, ощутить молчаливую поддержку Баки, знающего и понимающего чересчур много для вчерашнего отмороженного киборга.
— Командир, ты чего такой? — улучив момент, когда Стив отвлёкся на заголосивший телефон «для особого пиздеца», Баки дёрнул Брока на себя, внимательно глянул, как умел только он: взрезая кожу тонким скальпельно-острым взглядом, пробираясь внутрь, до самой нежной сердцевины и тут же закатил глаза, будто бы и правда мысли прочитал. — Давай ты не будешь ебать себе мозги? У нас и так Стиви мастер по этой части. Придём домой, наварим кофе и все решим уже наконец.
— Видимо, не давай, — хмуро отозвался Брок, кожей ощущая перемену настроения у их общего пиздеца.
Стив смурнел с каждым словом, если Брок правильно узнал голос, Фьюри, кусал губы, кивая, требовал срочно организовать для него транспорт и место, где можно укрыть семью, рявкал, наплевав на субординацию, пока не получил в ответ именно то, что желал услышать.
— Опять пиздец? — с привычным фатализмом спросил Баки, устроив голову на плече Брока, скорее всего, в голове уже прорабатывая план обороны если не всего Квинса, то хотя бы их дома.
Стоило Стиву только открыть рот, за спиной оглушительно рвануло. И завертелось.
Брок плохо помнил, что творилось вокруг. Всё в голове смешалось, переплелось: кричащие перепуганные люди, те, кого он знал лично, помогал в мелких каждодневных неприятностях, хмурый Капитан Америка — Стивом сейчас его было не назвать, — которому не хватало только его щита, упрямо поджимающий губы Баки, растерявший всю свою цивилизованность, что-то гневно выговаривающий отказавшемуся что-либо слушать Стиву.
— Ты нас не отошлёшь, — словно сквозь вату донеслось до Брока.
Он тряхнул головой, отгоняя малоприятные воспоминания недавнего прошлого. Как бы он ни хотел держаться от войны подальше, она сама нашла его, требовательно протянула костлявые пальцы к самому дорогому, тем, кто был важнее собственной жизни.
— Я не могу вами рисковать, — Стив оглядел их с ног до головы. — Не сейчас, когда только нашёл.
— А мы можем рисковать тобой? — Брок дёрнул его на себя, больно прикусывая нижнюю губу, слизывая кровь, запоминая её вкус, чувствуя тонкую нить протянувшейся между ними связи, выдохнул прямо в губы. — Ты наш, хочешь этого или нет.
Над головой застрекотали винтами вертолёты.
Стив ещё пробовал спорить, снова звонил Фьюри, поторапливая квинджет, что-то объяснял Баки. Но Броку было не до того. В жилах разгоралось злое веселье. Древняя, дремавшая в нем магия, будто бы почувствовав наступление пиздеца и одновременную близость сразу обоих партнёров, зашевелилась, загудела, посылая по венам жидкий огонь, наполняя незримые пока что крылья ветром.
— Похуй, — клыкасто оскалился Брок на попытку Стива усадить его в джет к гражданским. — Пляшем!
И сорвался с места, уверенный, что за ним последуют.
Ветер гудел в ушах, эхом множил злой раскатистый хохот. Брок мчался впереди, перескакивая с крыши на крышу, слыша, как весело гикал за спиной Баки, как, не сбиваясь с дыхания, вполголоса матерился Стив. Сейчас Брок мог наконец раскрыться на полную, дать зверю свободу. Он был в своей стихии, не боялся повредить или покалечить слабых смертных, пытавшихся противостоять ему в обычной жизни. Брок не разбирал дороги, не выяснял, кто его противник. В голове красными точками были отмечены только свои, те, кто при любом раскладе должен выжить, а остальные… по ходу разберётся.