Где-то в центре ухало тяжелое оружие, вздрагивали здания, осыпая улицы стеклянным крошевом, ревели пустые болванки Старка, поливая свинцовым огнём упрямо лезущих из портала, словно саранча, непонятных тварей, идентифицировать которых пока никак не получалось. Брок видел — люди не справляются, падают один за другим, панически оглядываются по сторонам в поисках хоть какого-то укрытия. Только Мстители стояли непоколебимо, словно бессмертные, бросались на врага, давая уйти хоть кому-то, готовые, как обычно, пожертвовать собой, а дальше будь что будет. Этого позволить Брок не мог, и у него было только одно средство точно знать, где носятся его неугомонные возлюбленные.
— Стой! — рявкнул Брок, не давая Стиву метнуть щит в сторону разявленной пасти очередной твари, дёрнул подальше от края крыши, Баки тоже затормозил и опустил винтовку. — Погоди.
Сорвав с шеи цепочку, Брок сдернул с неё заветные кольца, зная, что они хоть и дадут ему многое, отнимут несоизмеримо больше, но он согласен был на всё, лишь бы успеть защитить своих, и протянул вперёд руку ладонью вверх.
— Чем бы не закончился сегодняшний день, — с трудом проговорил он, чувствуя как смещаются зубы, удлиняются клыки, а лицо оплывает, принимая истинную форму зверя, чудовища «Гидры». — Я ваш и вы мои! Пусть так будет хотя бы сегодня, прошу!
Лицо Стива сделалось сложным, он молча смотрел на поблескивающие багряным кольца, совершенно позабыв о творящемся вокруг. Брок видел, как в его Капитане борются самые противоречивые чувства, практически кончиком языка ощущал его неуверенность, рвущее душу неверие.
— Пожалуйста, — повторил Брок, когда Баки забрал своё кольцо и без каких-либо разговоров надел на безымянный палец правой руки.
— Брок, — Баки побледнел, покачнулся, на миг зажмурился и потянулся вперёд, касаясь пальцами живой руки его лица, очертил скулу, засветился изнутри каким-то особенным светом.
— Не сейчас, — качнул головой тот, прекрасно понимая каково его, теперь уже, полноценному супругу. Брок знал как тяжело и одновременно сладко вибрирует только установившаяся связь, обрушивая все чувства, мысли, эмоции твоей половины, открывая его полностью, давая ощутить всем собой то, что творится в его сердце, чем он живёт и как сильно любит. — Стив…
Здание под ногами крупно вздрогнуло, застонало знакомо, слишком отчетливо напоминая Трискелион. Но Брок упрямо не двигался с места он смотрел и смотрел Стиву в глаза, готовый вот-вот сжать второе кольцо в ладони, стиснуть так, чтобы пересилить боль, и выкинуть его, швырнуть так, чтобы и сам не смог бы найти.
— Мой, — повторил Стив, улыбнулся одними глазами и забрал кольцо, сжав в мимолетной ласке протянутую ладонь. — Но мы все равно потом поговорим.
Брок, не сдерживая радости, заорал в голос, расправил крылья и взвился в небо, впервые он был цельным, полностью живым. Он чувствовал не тонкие нити связей со своими супругами, а толстые корабельные канаты, оплетающие их троих, связывающие, спаивающие души на каком-то глубинном, недоступном ранее уровне. Брок видел, стоило зажмуриться, мир глазами Стива и Баки, знал, где они, с точностью до нескольких метров, мог исказить время и оказаться рядом, пусть и выжимая себя почти досуха. Брок чувствовал их любовь.
Сейчас он был по-настоящему силён, мог без усилий сдвигать здания, швыряться остовами автомобилей в раззявленный зев портала. Брок не чувствовал привычного напряжения в мышцах, не ощущал, как из него по капле вытекает магия, он был сам магией, всем сущим разом, шалел от собственных возможностей и в то же время не давал себе уплыть, раствориться в собственном практически безграничном величии, потому что были двое, перед кем он готов был пасть на колени, расстаться с магией, возможностью вернуться домой, чем угодно, лишь бы иметь возможность быть рядом, принадлежать именно им.
Когда схлопнулся последний портал, а на улицах не осталось в живых никого из незванных гостей, Брок спикировал вниз, снова становясь самим собой. Он хотел было сразу подойти к Стиву, попытаться вправить выбитое плечо, но замер на месте без возможности двинуться, предупредить криком, даже банально вздохнуть. Горло знакомо сдавило удавкой хозяйского ошейника.
Сердце замерло, пропуская удар за ударом, сжалось от боли, обреченной волчьей тоски по свободе и собственной стае вынужденного снова вернуться в клетку зверя.
Взвыв отчаянно, Брок рванулся из невидимых цепей, но не произнёс ни звука, не сдвинулся ни на дюйм. Он стоял посреди безлюдного проспекта, безвольно опустив крылья и с видом обреченного на смерть смотрел вперёд, ничего, впрочем, не видя перед собой.
Он снова попался, снова стал чьей-то собственностью, забавной и крайне смертоносной марионеткой, без собственной воли, желаний, без жизни, без Стива и Баки.
Скрипнув зубами, Брок против воли оскалился, зарычал сначала сипло, едва слышно в гуле зависших над улицей вертолетов и уцелевших старковских болванок. В горле першило от собственной крови, болели прокушенные губы, но Брок рвался, натягивал поводок, сильнее затягивая на шее удавку чужой воли. Он никогда всерьез не бодался с Пирсом, не рвал жилы, лишь бы только дотянуться, так как никому был не нужен, не за кого было воевать и выходить на передовую. А сейчас Брок готов был сдохнуть, но только бы предупредить, обезопасить своих супругов.
— Баки… — просипел он, сделал один шаг вперёд, захрипел, забулькал горлом, зная что Стив не услышит, пока не услышит. — Баки…
И тот услышал, почувствовал отчаянный, из последних нечеловеческих сил, рывок связи, обернулся, недоуменно глянул на Брока, бледнея лицом.
— Господи, Брок!
Баки бросился вперёд, подлетел к застывшему изваянием Броку, коснулся ладонями лица, заглянул в стекленеющие от боли и накатывающего ужаса глаза и подхватил болтавшуюся за спиной винтовку, зарычал, ощетинился, выцеливая кого-то на соседней крыше.
Брок не видел ничего, кроме ремней, перетягивающих грудь Баки, не слышал, не ощущал действительности, уплывая куда-то в темноту. В нем снова не было ни сил, ни магии, лишь оглушающая пустота и чужая довлеющая давящая воля.
***
— Николас, прекрати, зачем все это? — расслышал Брок смутно знакомый взволнованный голос откуда-то издалека.
Он плыл в вязком удушливом мареве, готовый встать в стойку, как только хозяин соизволит его позвать. Он хороший слуга, хозяин сможет гордиться им.
— Он опасен, Стив. Ты видел, на что способно это существо. Видел своими глазами. Его нельзя спускать с поводка, давать волю.
Брок дёрнулся, как от удара плетью. Хозяин злился. Хозяин был недоволен.
Не открывая глаз, Брок поднялся на колени. Ему не нужно было зрение, чтобы видеть хозяина. Он знал его по запаху, по ощущению твёрдой руки на загривке, по снисхождению к юному демону, попавшемуся в ловушку вызова, он помнил холодный взгляд, сжатые в тонкую линию губы и брезгливость. Хозяева были все на одно лицо. И этот ничем не отличался от предыдущих, кому его дарили, словно вещь. Брок бы посмеялся над иронией ситуации, но рядом с его новым хозяином ярким знакомым пламенем горели двое самых важных.
— Его следует держать в узде или вернуть обратно в его мир. Ты помнишь сколько он всего наворотил не так давно?
Брок поднял тяжёлую голову, с трудом разомкнул веки.
— Хозяин, — просипел он, хотя смотрел только в синие, словно весеннее небо над Альпами, глаза. — Стив…