— Пирс убит, командир, — правильно поняв его настороженный взгляд по сторонам, в очередной раз напомнила Сэм, сунула Броку в ладони высокий стакан с молочным коктейлем и села напротив.
— А Зимний?
— Он пропал, — Саманта пожала плечами и обхватила губами тонкую трубочку. — Кто-то говорит, что его Кэп под замком в противохалковой камере держит. Кто-то, что он сбежал и прячется теперь от всех.
— Понятно.
— Так это Зимний, не Пирс был держателем контракта? — ошарашено выдохнула она, подобралась и точно так же, как и Брок, настороженно оглянулась.
— Нет, Зимний не при делах. Он такой же узник.
Не сказать, что у них с Зимним Солдатом были такие уж замечательные отношения. Они оба были винтиками в одном механизме, занимательными игрушками у одного слишком вздорного и своевольного хозяина, любившего, когда его собственность бьётся насмерть, лишь бы заслужить хоть толику сиятельного внимания. Брок не знал, что держало Зимнего в Гидре, может, такой же контракт и раскалённая невидимая удавка на шее, но первое время искренне ненавидел его, оказавшись вдруг запертым и забытым, потому что у Пирса появилась новая, более занимательная игрушка, чем личный демон на привязи.
Это потом, по прошествии нескольких лет и полусотни совместных заданий, Брок не то что бы смирился с наличием конкурента за внимание хозяина, но понял и пожалел мальчишку с металлической рукой и глазами цвета ноябрьского неба. Они ведь и правда были слишком похожими — слишком зависимыми от чужой воли. Тогда-то он и вписал в план собственного побега лишнюю единицу, на чем и погорел, не успев реализовать задуманное, но теперь хоть оставался шанс, что у Зимнего Солдата или Баки чертова Барнса все намного лучше, чем у самого Брока, и он нашёл дорогу к Стиву, ту, на которую выйти у самого Брока не было ни единого шанса. Он предатель, таким не дают возможности оправдаться, а лишь добивают, чтобы не мозолил глаза.
Брок потёр щёку, провёл пальцами по рубцам, уродливым шрамам, стянувшим кожу гротескной маской страдания. Он получил ровно то, что заслужил. Демону не место с лучшим среди людей.
***
— Не уверен, что это хорошая мысль — меня в банк с оплатой аренды отправлять, — флегматично ответил Брок, помешивая ложечкой в кружке чай.
— Что так? — изумился Джефф, привыкший к безмолвной исполнительности своего работника.
— Либо кто-нибудь банк придёт грабить, либо инопланетяне на Квинс свалятся, — пожал он в ответ плечами. — Превращаюсь в местный филиал службы спасения от пиздеца.
— Зато соседи тебя любят!
Брок вздохнул и поднялся с места, сгрёб в рюкзак нужные документы, свёрток с деньгами и в последний раз глянул на Джеффа, надеясь, что он передумает.
— Не поминай лихом. И не вздумай отпевать, если что.
Брок вышел на улицу, потянулся всем телом. Вся его жизнь превратилась в странный аттракцион выживаемости. Да, его любили соседи, но он добивался совсем не этого. Проснувшись в первый раз в подвале, глядя в низкий облупившийся потолок, он сам себе обещал не высовываться, найти свою нишу, нору, как угодно, залечь там зализать раны и попробовать вернуться домой. Держали его только парные кольца на безымянном пальце и отчаянное желание вспомнить того, кто был настолько дорог. Вспомнил. Но почему тогда он не ушёл? Почему остался? Не из-за «птенцов» же? Они все выросли, смогли справиться с дерьмом, в которое он их втравил, выбрались, встали на крыло, даже начали жить. А Брок до сих пор здесь, топчет землю, помогает соседям… Невесело усмехнувшись, он закурил. Роджерс оказался заразой живучей. Отравив кровь один раз, никак не хотел вымываться из организма, снился, виделся в каждом встречном, иногда даже в самом себе, и от этого делалось ещё противнее.
Банк, против ожиданий, никто грабить не пришёл, небеса не разверзлись, выпуская тучи враждебно настроенных идиотов, не случилось ничего из ряда вон выходящего, кроме застрявшей на перекрёстке мадам Розы, никак не решавшейся перейти дорогу, едва не погибшего под обвалившимся со стены кондиционером мистера Торреса — мясника из соседней с Джеффом лавки. Но к таким мелким происшествиям Брок давно привык и не обращал особо внимания, помогая скорее на рефлексе. Видимо, всё-таки фамилия самого знаменитого «Капитана» обязывала обзавестись синдромом Робина Гуда. Но глобально ничего не происходило, хотя Брок нутром чувствовал напряжение, искрящее в воздухе, а предчувствия его никогда не обманывали.
— Я Жюстин встретил, — бросил он, стоило только переступить порог магазина, стянул неудобный рюкзак, уже зная, что спокойный день закончился. — Звала тебя на кофе и завтрак.
— Командир…
Брок даже не вздрогнул. Вот и он — пиздец.
Зимний был напряжен, как перетянутая струна, звенел, вибрировал, готовый броситься вперёд, выхватить один из десятка своих ножей, вспороть Броку глотку, выпуская кровь, стоит ему сделать хоть одно неверное движение, неправильно ответить, глянуть.
— Зимний, краткий отчёт о состоянии, — обречённо выдохнув, спросил Брок, готовый отпрыгнуть в любой момент.
Только сейчас до него дошло — его жизнь определенно дала слом очень давно и не думала срастаться, слишком он привык к этому мальчишке рядом, скучал, надеялся больше никогда не увидеть, потому что у Зимнего наконец всё хорошо. Но сейчас тот стоял в боевой стойке, прожигая взглядом.
— Приемлемо.
Брок хмыкнул.
— Приемлемо, — передразнил он. — Знаешь, что приемлемо? Твоя боевая стойка, Солдат. Как можно за полгода проебать всё, что я в тебя вкладывал?
— Командир… — в голосе Зимнего не было стали, от него не тянуло морозом, как в первые встречи. Он стоял, опустив руки и смотрел, точно так же застыв, как и оставшиеся бойцы Брока всего несколько недель назад: потеряно, жадно следил за каждым движением.
— Где Джефф? — Брок закурил. — Если ты его…
— В подсобке. Он жив. Командир! — Зимний потянулся к Броку, оплёл руками, ткнулся горячим лбом в шею, выдохнул, отпуская самого себя, снова становясь своим, одним из птенцов.
А Брок стоял оглушенный, придавленный обрушившимся на него водопадом чужих чувств. Так он чувствовал только Стива, только ему открывался сам на полную, позволяя наполнить себя эмоциями, переживаниями, не закрывался тяжелыми ментальным щитами, а Зимний пробился сам, легко, будто у него всегда был ключ.
— Ну что ты, — Брок неловко обнял его, похлопал по спине.
— Не исчезай, — едва слышно попросил Зи… Барнс.
В Барнсе уже давно не виделся соперник. Он был таким же вынужденным орудием, как и сам Брок, не раз выходил вперёд, закрывая собой, когда командир не мог двинуться из-за очередного отката силы, рывка за поводок, выкручивающего суставы, дробящего кости, сидел рядом — прямой, непоколебимый, горячий, как печка, грел собой за просто так.
Джефф предсказуемо не обиделся, лишь пристально глянул Барнсу в глаза и предложил работу. Брок только глаза закатил.
— Мистера Роджерса я почти так же нанял, — улыбнулся Джефф на недоумение Барнса.
— Роджерс?
— Отъебись, отморозок, — отмахнулся Брок, едва сдерживая желание двинуть ухмыляющемуся Джеффу в зубы, чтобы неповадно было. — Вот что за жизнь? Сколько, блядь, не беги, вокруг всё равно одни и те же рожи.
***
Пятое — дом.
С Барнсом дела обстояли одновременно легко и сложно.
Зимний был оружием, отлично откалиброванным, настроенным на определённого человека, почти бездушной машиной и в то же время живым хитрым засранцем, знающим цену себе и своим умениям. Пожелай он власти, «Гидра» лежала бы у его ног, но «хитрожопая винтовка» получала свой собственный кайф в подчинении, в периодическом осаживании и ударах в зубы. Это Брок постоянно рвался на свободу, проверяя поводок на прочность, а у отморозка там никого не было, и реальный мир без опоры и якорей слишком сбивал и так перекрученные установки, плавил то, что осталось от мозгов легендарного убийцы.