Иногда дофин ловил себя на мысли, что увлекся Агнесс Сорель, фрейлиной Изабеллы Арагонской лишь потому, что та чем-то напоминала ему сестру. Он всячески благоволил к Агнесс. При дворе ее прозвали Дамой де Боте за необычайную красоту, а после того как дофин подарил своей возлюбленной замок Боте-сюр-Марн – Дамой де Боте-сюр-Марн.
Иоланда прекрасно знала о связи своего зятя с фрейлиной и никогда не высказывалась по этому поводу. Она отчетливо понимала, что Карл не только обличен властью, он – еще и мужчина, который имеет право на определенные слабости. А ее дочь, увы, не отличалась ни красотой, ни умом. Агнесс же вела себя безупречно, не злоупотребляя вниманием короля, и никоим образом публично не высказываясь об их связи.
Карлу очень хотелось повидать сестру, но замок Дешан располагался в пятидесяти лье от Шинона, недалеко от Клермона, да и на дорогах было небезопасно. Он и не предполагал, насколько скоро состоится их встреча…
1429 год, Буржское королевство, резиденция Шинон
Карл имел привычку просматривать почту после завтрака, паж принес множество запечатанных пакетов и удалился. Дофин никому не доверял это занятие и тщательно изучал каждое послание. Этому его научила теща – Иоланда Арагонская. Она всегда говорила, чем меньше осведомлены придворные, тем лучше, и чем больше знаете вы, тем больше власти в ваших руках. Дофин навсегда запомнил ее урок и постоянно убеждался насколько права Иоланда.
Прочитав письмо сводного брата графа Дюнуа о появлении некой Девы, Карл вновь убедился в прозорливости своей тещи. Он всегда говорил своим близким друзьям: «С женой не повезло, зато теща – кладезь мудрости. Ради этого стоит жениться».
Дофин позвонил в колокольчик и срочно отправил пажа за советником Персевалем де Буленвилье. Советник и близкий друг маркиз де Буленвилье не замедлил явиться. Дофин перешел сразу же к делу:
– Прочтите, маркиз, это письмо моего сводного брата… Я желаю услышать ваше мнение. – Карл сделал жест рукой, означающий приглашение присесть.
Маркиз сел в кресло напротив огромного письменного стола, заваленного бумагами, быстро прочитал письмо. По выражению его лица Карл понял – маркиз в недоумении.
Немного подумав, он высказал свое мнение:
– Сир, пророчество Мерлина само по себе ничего не значит. Оно уже много лет как просто одни пустые слова. А, если действительно дать народу Франции то, чего он жаждет, это совсем другое. И «другое» выгодно всем: народу Франции, а значит и правящему дому, то есть вам, сир. Если появилась Дева, и слухи о ее божественном предназначении поползли, их не остановишь. Предлагаю, принять Деву в замке, раз уж она сюда направляется. Посмотреть на нее, побеседовать в присутствии придворного медика Реньо Терри, а далее будет видно. Казнить ее как мошенницу, мы успеем всегда.
– Казнить! – в сердцах воскликнул дофин. – Мы, дорогой маркиз, не сможем ее казнить в любом случае, даже, если она и действительно окажется мошенницей. Народ суеверен, измотан войной и вечными грабежами то англичан, то бургундов. Наконец, казна истощена. А вы говорите, казнить! Нам придется сделать из девы героиню, любезный Персеваль, нравится нам это или нет. Пусть она станет символом, и народ пойдет за ней. Мы примем Деву в Шиноне. Предупредите стражу, как она появится со своим отрядом, пусть мне сразу же доложат.
На следующее утро, после беседы дофина и маркиза, Жанна из Домреми подъезжала к замку Шинон. Замок поразил Жанну своими величественными башнями в строгом стиле и высокими стенами, возвышавшимися над Вьеной и доминирующими над всеми окрестностями.
В силу своего крестьянского происхождения Жанна не знала, что крепость была основана графом Тибо I де Блуа Мошенником почти четыре столетия назад. Граф не был воином, скорее хитрым политиком, за что и свое столь необычное получил прозвище. Позже Шинон перешел под влияние графов Анжуйских и стал важнейшей стратегической опорой правящего дома.
После Анжуйского дома Шинон принадлежал английской династии Плантагенетов, и лишь два века назад во времена правления легендарного Филиппа Августа замок перешел французской короне. Вскоре в замке начались работы по постройке Сторожевой и Псовой башен, возведение новых стен и отводных каналов. Позже в замке находилась тюрьма, в которой томились тамплиеры, орден которых попал в немилость.
Во время своего заточения тамплиеры подручными средствами выцарапали на стенах узилища символы: пылающие сердца, крест, тройную ограду, карбункулы, поле с квадратами. Возможно, заключенные хотели передать послание тем, кто понимает сакральное значение этих символов.