Воспоминания словно и ждали этого момента, навалились лавинной, тяжестью сдавив грудь.
— Тебе не стоит волноваться, — тут же откликнулся люценианец (узор на коже из едва видимых кругов не оставлял сомнений в его расе). — Я сейчас позову капитана, он все объяснит.
То ли капитан был где-то поблизости, то ли время для меня текло иначе, но не успела я еще кивнуть, как к первому голосу добавился еще один.
— Как она?
Ивар?! Вот так встреча… Значит, я его не убила. На душе стало легче, его смерть меня не радовала, но предчувствие напомнило о мстительном характере конкурента. Я не была уверена, что вскорости не пожалею о том, что мощность залпа была на минимуме.
— Как ты и приказал, жива. Для всего остального нужно более серьезное оборудование или…
— Айо я на нее тратить не собираюсь. — Шорох, и он остановился так, чтобы я могла его видеть. Пару мгновений смотрел на меня, без ярости, которую можно было бы ожидать, но и без сочувствия, на которое я хотела бы надеяться. — Не думал я, что ты доиграешься до подобного.
— Я — тоже, — прошептала я. Говорить было тяжело.
— Тебе повезло, что меня заинтересовало появление Шахина на Харабе. Не слышал, чтобы его считали любителем археологии.
— Ты, вроде, в увлечении стариной тоже замечен не был, — попыталась съязвить я, но продолжать не стала, наткнувшись на похожую на оскал улыбку.
— Так твоими стараниями, Таши. Твоими. Впрочем, за это мне стоит тебя благодарить. Тот выстрел не только спас мне жизнь, но и вовремя вывел из игры.
Намек был слишком прозрачным, чтобы его не понять. Шахин начал войну. И я была его не первым ходом, но очередным.
К чему он должен был привести, догадаться не сложно. Если известие о моей смерти дойдет до логова, где прячется Артур…
Только не это!
— Сообразила, — усмехнулся он. — Тогда у тебя есть время догадаться, что будет дальше. И… — он сделал паузу, которая мне совершенно не понравилась, — кто будет дальше.
Подумать в этот раз не удалось. Не знаю, ослушался ли медик своего капитана, или Ивар решил, что мне нужна передышка, но воздух вокруг меня неожиданно стал плотным, с легким сладковатым привкусом. Сознание еще пыталось ухватиться за этот аромат, но вынуждено было сдаться, став похожим на клочья утреннего тумана.
Следующее возвращение было более приятным. Ощущение легкости в теле было наполнено бодростью. Мышцы требовали действия, неподвижность воспринималась как нечто кощунственное.
— Поднимайся, — тут же раздался голос из темноты. — Тебе уже можно вставать.
— Света пожалел, — проворчала я, делая попытку сесть. Кровать, на которой я лежала, была жесткой, но упругой.
— Не пожалел, — равнодушно откликнулся он. — Посчитал, что тебе рано пока на себя смотреть.
Как ни странно, но его слова меня не напугали, просто заставили взглянуть на ситуацию более здраво.
Шахин не собирался оставлять меня в живых, потому и бил не щадя.
Сломанные ребра, пальцы, выбитые суставы, отбитые органы, внутреннее кровотечение… Он знал, когда остановиться, чтобы продлить мою агонию. Без своевременной медицинской помощи на Харабе я сдохла бы через несколько часов. Очень мучительных для меня часов. Это было хорошей местью. Никто и никогда не нашел бы моего тела. Слишком далеко, слишком невероятно.
Не учел он лишь одной случайности. Но на то они и случайности, чтобы… случаться.
Каламбур был печальным. Я хорошо помнила удары по лицу. Ладонью, унизительно небрежно. И массивный перстень на указательном пальце, перевернутый камнем внутрь. Раны от такого должны были получиться рваными, шрамы…
Интересно, зачем я нужна Ивару, что он приказал восстановить лишь мое тело.
— Все настолько страшно? — вставая, спросила я. Необходимость контролировать каждое движение, заставила говорить спокойно, если даже не равнодушно.
— Вряд ли в тебе кто-то узнает белокурую бестию. Да и волосы…
Я машинально подняла руку, провела по короткому колючему ежику, который остался от шикарной шевелюры. Пальцы нащупали кривой бугорок.
— Ну, хотя бы не бросил подыхать, — пробормотала я, пытаясь удержать остатки самообладания.
Поступая в академию, я знала, как оно иногда бывает. Но, как и большинство из тех, чьи имена навечно остались в списках космических сил, в графе: «мы о них помним», надеялась, что меня-то эта участь обязательно минует. А уж после спецкурса, когда нам знатоки своего дела вдалбливали в головы высокопарную хрень о самопожертвовании, готова была и без скафандра в космос, если это на благо Союза. Самое смешное, что я так думала и без психологической обработки. Продолжала думать и сейчас. Слишком много повидала, слишком со многим столкнулась на просторах галактики. Сумела сравнить.