Может прав Стас, ну их, эти проблемы!
Умная мысль запоздала, меня в очередной раз слегка качнуло прямо на него. Прикосновение было легким, незаметным, как и жучок, присосавшийся к рукаву его рубашки.
— Простите, сеньор, — склонилась я перед ним в шутовском поклоне, позволив заглянуть за лиф. Должна же была отплатить добром за ту маленькую пакость, которую совершила, — но вы мешаете даме пройти.
Чуть расслабилась я только в туалете, да и то лишь на пару мгновений. Сердце все еще бешено колотилось, губы пересохли (Дарил был прав, когда утверждал, что моя слабость — плохие парни), а рука тянулась к кобуре с пушкой. Душа требовала разрядки, небольшая стрельба могла помочь.
Даже этой малости я не могла себе позволить.
— Как картинка? — поинтересовалась у Костаса, как только сканер подтвердил, что в помещении я одна. За все штучки, которыми я была обвешана ради собственной же безопасности, отвечал он.
— Великолепно, — подтвердил хакер. — Но блоху ты подхватила, я ее нейтрализовал. Не самый крутой экземпляр, что меня несколько смущает.
— Демоны тебя задери! — рыкнула я, но тут же осеклась, в туалет проскользнула представительница одной из самых древнейших профессий.
Окинула меня изучающим взглядом, напоролась на татуировку на шее и тут же шмыгнула мимо к кабинкам.
Как намек… Задерживаться дольше не имело смысла, пора возвращаться.
Про сюрпризы я вспомнила не зря, как только вышла в зал, на лестнице появилась хорошо знакомая парочка. Ивар со своим телохранителем.
Кто тут говорил про тишину?!
Прикинув расстояния и слегка прикусив губу, чтобы не выдать себя многообещающей улыбкой, двинулась к нему.
Ивар, заметив, направился навстречу. В «эфире» раздался протяжный свист и… знакомые хлопки. Мои мальчики заключали пари: замкнет или… пронесет.
С Иваром у нас были свои игры и свои счеты.
Вот он уже на нижней ступени, смотрит только на меня. Во взгляде равнодушие, но губы на миг приоткрылись, чтобы тут же сложиться в брезгливую усмешку. Не сказать, что безумно хорош, но харизматичен, бестия, и сволочь, каких поискать.
Когда мы встретились впервые, я увидела одно, но пропустила другое.
Если бы не Дарил… вспоминать об этом не хотелось. Не сейчас.
Я уже не шла, танцевала, в такт слышимой лишь мне музыке, волнующе двигая бедрами, ведя плечами, то склоняя, то чуть откидывая голову, давая увидеть линию шеи, груди.
Ивар приближался. Говорить про неизбежность судьбы не стоило — вполне могла избежать стычки, но разве я когда была против хорошей потасовки?!
На лице ни единой эмоции — бесстрастность тяжелого крейсера, демоны его задери. Знает, что на меня действует, как мозговая косточка на голодного пса. Вцепиться и драться, пока не сдохнешь.
Для более четкой оценки ситуации бросила быстрый взгляд из-под ресниц на скайла, который вроде как даже не смотрел в нашу сторону. Хотелось верить, но его сердце, которое я прекрасно слышала благодаря поставленному жучку, буквально грохотало у меня в ушах.
Вот тебе и скайловская невозмутимость, о которой приходилось слышать не один раз. Шикарное самообладание — да, но лишь как прикрытие для того, что скрывалось за ним.
И тут, словно желая добавить куража, заиграла новая мелодия. На миг сбившись с ритма — но не курса, я практически рухнула в объятия подхватившего меня Ивара.
Дарил несся кому-то из нас на помощь, но не успел. Скривившись, был вынужден отойти в сторону, повинуясь моему приказу не вмешиваться.
Когда-то Ивару удалось растоптать меня… С тех пор прошло достаточно времени, чтобы я при виде этого типа научилась держать эмоции в узде.
— Ты каждый раз удивляешь меня, крошка, — с намеком облизав губы, довольно прошептал он мне на ухо.
Повторять в очередной раз, что за «крошку» я могу пустить кровь, не стала. Не сегодня.
Прогнувшись, позволила Ивару ощутить мою тяжесть, продемонстрировав, насколько я ему доверяю.
Себя.
Закрыла глаза, откинула голову назад, наслаждаясь его силой.
Если бы я не знала…
Я знала, но на миг поверила в иллюзию.
А музыка все вела, увлекая за собой. Заставляя забывать и… забываться.
Здесь редко танцевали — чаще расслаблялись иными способами, но каждому из тех, кто сейчас вроде как не смотрел на нас, был известен толк в изящных ходах и тонких подставах, чтобы по достоинству оценить то, что сейчас творилось перед их глазами.