Оторвавшись от податливых сладких губ, я быстро сказал:
– Извини, Инга, но нам придётся попрощаться. В воскресенье начнётся война, и скоро на город будут сброшены бомбы. Тебе нужно уехать, желательно сегодня же. Родственники где есть в глубине Союза?
– В Ленинграде только, – несколько растерянно ответила она.
– Уезжай. И ещё. Шансы, что я переживу эту войну, мизерны, поэтому моё слово таково: забудь про меня. Ты себе найдёшь мужчину и лучше. А сейчас извини, служба. И да, повторюсь, уезжай сегодня же. Прощай.
Немного сумбурно получилось, на эмоциях: такая девушка не может не завести. Резко развернувшись на каблуках, я вернулся на территорию базы, проигнорировав большой палец начальника поста, одного со мной звания. О чём мы с Ингой шептались, он не слышал, но поцелуй видел.
Я направился к зданию штаба дивизиона; всё же хорошо, что он находился на территории базы, а не в городе, как другие службы флота, что расплодились в Риге. Из боевых частей флота только наш дивизион учебной бригады находился здесь на постоянной основе, остальные тыловики да зенитчики. Да и лодок всего шесть единиц, включая мою. Была ещё одна, довольно крупная субмарина типа «К», но она здесь находилась две недели на ремонте дизелей.
Добравшись до здания штаба, я прошёл внутрь, козырнул дежурному и, расписавшись в журнале, спросил:
– Командир у себя?
– Только что зашёл.
– Отлично. Сообщи, что я прошу о срочной личной встрече. И пусть начальник особого отдела будет, его это тоже касается.
– После поцелуя у ворот въезда на базу я ещё могу понять, зачем командир нужен – разрешение на свадьбу испросить. А особист-то тебе зачем?
– Пять минут прошло, КАК ты-то об этом узнал? – в недоумении развёл я руками.
Старлей-дежурный усмехнулся и пояснил:
– На то я и дежурный, чтобы про всё знать.
Потом он обзвонил все кабинеты, благо штаб у нас телефонизирован, что не всегда бывает, часто пользуются посыльными. Через пару минут, положив трубку на держатель, сказал мне:
– Командир ждёт. Начальника особого отдела нет, его зам подойдёт.
– Добро.
Я дождался особиста. Он был в военно-морской форме, но со звёздами политработника на рукавах – старший политрук. Поздоровавшись, я вместе с ним зашёл в кабинет к командиру.
Командир пригласил нас садиться, но я остался стоять у рабочего стола. То, что собирался им сообщить, я продумал ещё неделю назад. Теперь вся надежда на красноречие. Если не сработает основной вариант с командировкой, есть запасной с прошением отпуска.
– Товарищи командиры, то, что я вам сейчас сообщу, не должно покинуть стены этого кабинета. Информация относится к разряду совершенно секретной, но в данном случае у меня есть разрешение озвучить её. Полтора месяца назад я был завербован и поступил на службу в секретную часть, которую создал лично товарищ Сталин. Под видом интендантских частей были созданы группы осназа – террор-группы, как их называют. Сами они называют себя боевыми интендантами.
У каждого округа или флота свои террор-группы. Их задачи я вам сообщать не буду, информация секретная. У Балтийского флота также есть террор-группы, и я являюсь их куратором. Командующий флотом, да и никто из командиров флота, о них не знает, и не должны узнать до начала войны. Группы подчиняются лично товарищу Сталину, а я курирую часть из них.
Задача моих групп – работа на побережье, захват или уничтожение кораблей и баз противника. Именно поэтому и потребовался командир-подводник. Именно подводник. Сами понимаете, для чего им нужна субмарина. Было несколько кандидатов на должность кураторов, с крупными субмаринами крейсерского класса. Но после прохождения тестов и заключения психолога остальные отсеялись, и остался я. Правда, лодка у меня малая, не совсем подходит для будущих дел.
Сегодня поступило сообщение. В это воскресенье, в три часа сорок пять минут утра, немецкие войска вторгнутся на территорию Советского Союза. Это не провокация и не вооружённый конфликт – это война. Мне было приказано немедленно вылететь в Минск, где действуют курируемые мной группы капитана Таллина и старших лейтенантов Сувалки и Гродно. Как вы понимаете, фамилии командиров групп не настоящие, псевдонимы являются названиями советских населённых пунктов.
В тылах наших войск уже начали работать диверсионные группы полка «Бранденбург», одетые в форму командиров РККА и НКВД. Они уничтожают наших командиров и небольшие армейские подразделения, режут связь и вносят сумятицу. В момент нападения их задача – захватывать и удерживать стратегические мосты.