— Старые мужчины — лучшие мужья, — возразил Джордж, стараясь ее умаслить, — да, кроме того, подумайте о ферме.
— Вот о чем ты должна думать, — поддержала Джорджа мать. — Вовсе не думай о Лисике Грине, думай только о ферме.
Флора стояла, прислонившись к комоду, и вертела руки; наконец она ответила, что ей нужно время, чтобы подумать.
Лисик Грин был крайне удивлен, когда Джордж принес ему такой ответ. Он воображал, что любая девушка охотно бросится ему на шею и без фермы; когда же он поднялся в свою спальню и посмотрел в зеркало, то еще больше удивился.
Когда на следующий день Джордж Смит снова отправился к Поттлям, Флора встретила его с гримасой и он почувствовал себя почти так же неловко, как если бы сам ухаживал за ней. Сперва она вовсе ничего не хотела ему говорить и продолжала мести комнату, чуть ли не задевая его. Тогда Джордж Смит, молодой парень приятной наружности, взял ее за талию, отнял у нее половую щетку, посадил рядом с собою и передал ей поручение Лисика.
Он вел ухаживание за Лисика в продолжение целого часа, который им обоим показался за пять минут. Затем вошла госпожа Поттль и после того, как она поговорила с Флорой, последняя разрешила Джорджу Смиту придти и на другой день на пять минут.
Лисик страшно обозлился, когда услыхал, что Флора и на этот раз не дала никакого ответа, но Джордж Смит, которому этот труд был гораздо более по вкусу, чем работа на ферме, сказал ему, что она уже смягчается и что вполне естественно, чтобы молодая девушка желала немного ухаживания прежде, чем дать свое согласие.
— Да, — согласился Лисик, — кусая губы, — но как это сделать?
— Предоставьте это мне, — ответил Джордж Смит, — и все пойдет хорошо. Я сижу там и говорю о ферме не хуже, чем вы бы это делали.
— Надеюсь, что и обо мне также? — сказал Лисик.
— Конечно, — ответил Джордж, я передаю ей всякие выдумки о вас.
Лисик посмотрел на него, а затем ушел, что-то ворча про себя.
Он походил на большинство мужчин, и потому именно, что Флора Поттль по-видимому не очень желала его, он все больше и больше желал ее. На следующий день он послал Джорджа Смита с подарком, — старой брошкой, и когда парень вернулся, то сказал, что, по его мнению, если бы брошка была новою, то она сделала бы то, что требуется.
В Клэйбери нельзя сохранить тайны и вскоре всем стало известно, чего добивается Лисик Грин. Это сделало других женщин еще более решительными и кончилось тем, что Лисик послал сказать Флоре, что, если она не хочет сделать ему предложение, то пусть скажет, потому что ему надоело быть пленником и вчера старуха Болль чуть не заполучила его.
Джорджу Смиту потребовалось два часа основательного ухаживания, чтобы заставить Флору сказать "да"; наконец она произнесла это слово, после чего вошла госпожа Поттль; она крепко пожала Джорджу руку и угостила его стаканом пива.
Госпожа Поттль хотела немедленно идти с дочерью на ферму Грина, но Флора отказалась. Она сказала, что поедет туда в восемь часов вечера и что тогда принесена будет жертва.
Лисику вовсе не понравилось слово "жертва", но раз ему приходилось жениться, то он хотел жениться на Флоре более, чем на ком-либо другом, и потому он примирился с этим словом.
— Ты будешь одним свидетелем, — сказал он Джорджу, — госпожа Поттль другим; а где нам взять третьего?
— Я бы на вашем месте достал их с полдюжины, чтобы дело было вернее, — ответил Джордж.
Лисик согласился, что это мысль хорошая и пригласил Генри Уайта, Джо Чомберса и еще трех-четырех соседей, против которых у него был зуб, так как они хотели женить его на своих родственницах, чтобы они увидели, что он был в состоянии сделать выбор; только он не сообщил им, зачем их зовет.
Они пришли в половине восьмого, а в восемь часов в дверь постучали, и Джордж, тщательно осмотревшись, впустил госпожу Поттль и Флору. Девушка была очень красива, и когда Лисик увидел ее с расширенными, блестящими глазами, раскрасневшуюся от удивленных взоров стольких мужчин, то подумал, что в конце концов жениться не так уж дурно. Он подал ей стул, кашлянул и стал ждать.
— Прекрасный вечер, — сказал он наконец.
— Великолепный, — согласилась госпожа Поттль.
Флора ничего не говорила. Она сидела, ерзая ногой по ковру, а Лисик Грин продолжал смотреть на нее, ожидая, чтобы она заговорила, и питая надежду, что она никогда не будет походить на свою мать.
— Начинай, Флора, — сказала госпожа Поттль, понукая ее.
