— Вы слишком много двигаетесь, — ответил кок, — вы бы пошли к себе и отдохнули.
М-р Листер, который не ожидал такого совета, заерзал на стуле.
— Мне, пожалуй, лучше бы пройтись и подышать свежим воздухом, — многозначительно начал он, — дойду-ка я до "Вороного Коня" и назад. Недолго уж буду я с тобой, мой мальчик.
— Да, я знаю, — сказал кок, — это-то меня и волнует.
— Не волнуйся за меня, — проговорил тот, положив ему руку на плечо, — я этого не стою. Не огорчайся, сынок.
— Есть у меня на душе одна вещь, Джем, — сказал кок, пристально глядя в одну точку.
— Какая такая вещь? — спросил мистер Листер.
— Вы помните, как рассказывали мне о своих болях? — начал кок, не глядя на него.
Джем со стоном схватился за бок.
— И что смерть была бы облегчением, продолжал тот, — но что у вас не хватает мужества покончить с собой?
— Ну? — промычал м-р Листер.
— Это долго мучило меня, — продолжал кок с некоторой торжественностью, — я часто говорил себе: "Бедный Джем! Зачем ему страдать, если ему хочется умереть? Как это несправедливо!"
— Это, действительно, несправедливо, — согласился м-р Листер, — но что же из этого?
Тот не ответил, но, впервые подняв глаза, посмотрел на него с озабоченным выражением лица.
— Что же из этого? — многозначительно повторил м-р Листер.
— Ведь вы говорили, что хотите умереть, правда? — спросил кок, — ну, а если… если…
— Если… что?! — резко переспросил старик, — почему не говоришь ты прямо, раз начал?
— Если бы, — сказал кок, — если бы кто-нибудь, кто любил бы вас, Джем, — понимаете? — любил бы вас, — слышал бы, что вы много раз повторяете это, и видел бы, как вы страдаете и стонете, — и не мог бы ничем облегчить ваши страдания — если не считать нескольких шиллингов на лекарства и нескольких стаканов рома, — если б такой человек имел приятеля аптекаря…
— Ну и что же, — прервал его тот, бледнея.
— …Приятеля, который бы знал разные яды, — продолжал кок, — такие яды, которые можно незаметно принимать в пище; как, по-вашему, было ли бы грешно, если б такой близкий друг положил вам в пищу яд, чтобы кончились ваши страдания?
— Грешно?! — взревел мистер Листер со стеклянными глазами, — грешно! Вот что, повар…
— Ничего такого, что доставило бы ему боль, — сказал кок, — Ответьте на мой вопрос. Страдали ли вы последнее время, Джем?
— Неужели ты хочешь сказать, что…
— Ничего я не хочу сказать, — ответил повар. — Ответьте мне на вопрос: были ли у вас последнее время боли?
— Ты клал яд в мои харчи? — дрожащим голосом спросил м-р Листер.
— Ну, а если бы так? — проговорил кок с упреком в голосе, — неужели вы хотите сказать, что были бы недовольны?
— Недоволен?! — убежденным тоном воскликнул м-р Листер, — недоволен? Да я бы добился, чтобы тебя повесили!
— Но вы же сами говорили, что хотите умереть, — удивился кок.
М-р Листер разразился необычайно внушительной руганью.
— Тебя бы повесили, — повторял он угрожающе.
— Меня? — невинно спросил повар, — да за что же?
— За то, что ты отравлял меня, — продолжал обезумевший м-р Листер. — Неужели ты надеешься обмануть меня своими обиняками? Ты думаешь, я тебя насквозь не вижу?!
Тот сидел с таинственной улыбкой сфинкса на устах.
— Докажите, — пригрозил он. — Ну, а если бы кто-нибудь давал вам яд, то хотели бы вы принять какое-нибудь противоядие?
— Я бы охотно выпил целый штоф противоядия, — лихорадочно воскликнул м-р Листер.
Кок сидел в глубокой задумчивости, старик с волнением наблюдал за ним.
— Жаль, что вы так непостоянны, Джем, — сказал он наконец, — но это, конечно, ваше дело. Однако, лекарство это очень дорогое.
— Сколько? — спросил тот.
— Они продают не больше, чем на два шиллинга в один прием, — ответил кок, стараясь говорить небрежным тоном, — но если б вы дали мне деньги, то я сейчас сбегал бы к аптекарю и купил бы первую порцию.
На лице м-ра Листера ясно отражались следы борьбы противоположных чувств, которые тщетно старался расшифровать кок. Наконец он медленно вытащил из брючного кармана деньги и передал их коку.
— Я сейчас же пойду, — с жаром проговорил последний, — и никогда больше не буду верить слову человека, Джем.
Он весело взбежал на палубу; спустившись на берег, он "на счастье" плюнул на обе монеты и спустил их в карман. А внизу, в баке, сидел м-р Листер, подперев лицо руками, полный бешенства и страха.