- «Счастливый рейс»!
Музыканты тотчас обрывали мелодию вальса и начинали играть модное танго «Счастливый рейс».
Ермаков сознавал, что ему не место в кабаке, но тоска завладела им. Он пил вино, закусывая ракушками, пил и не хмелел. Вот уже целую неделю он ищет работу - и все безрезультатно.
«Как они посмели предложить мне заведовать складом?» Андрей чертыхнулся. Нет, он никогда не согласится! Закрыл глаза и представил, как наяву, эсминец «Пронзительный»: могучий корпус, гордые мачты, склоненные к юту трубы, грозные пушки и торпедные аппараты, заостренный изгиб форштевня.
Вот это действительно был красавец!
Вспомнился последний переход из оккупированного немцами Севастополя в Новороссийск, залитый солнцем внешний рейд. На фалах кораблей взвились сигнальные флаги: «Погибаем, но не сдаемся!» Потрясая воздух, раздался грохот взрыва на эсминце «Фидониси». Это был сигнал для всех остальных…
Андрей с силой стукнул стаканом, расплескав вино.
- Окосел морячок! - ухмыльнулись за соседним столиком.
Но Ермаков не слышал окружающих. Он вновь переживал трагедию родной эскадры. Он видел себя на командирском мостике «Пронзительного», видел взметнувшийся над «Фидониси» столб огня и бурого дыма, матросов, молча скинувших бескозырки.
Один за другим взрывались грозные корабли. Волны пошли по рейду при полном штиле.
Ермаков скомандовал: «Открыть кингстоны!»
Содрогаясь от сотен тонн хлынувшей в трюм воды, корабль стал оседать на нос.
Андрей взял из своей каюты барометр и, держа в руке красный кормовой флаг, последним спустился в шлюпку.
Шлюпка быстро удалялась от тонущего корабля. Моряки не спускали с него глаз.
«Пронзительный» встал вертикально и, словно салютуя пером руля, скрылся под волной…
- О чем грустим? - послышался рядом чей-то голос.
На край стола легли сухие длинные пальцы, украшенные массивными кольцами.
Андрей, словно очнувшись, медленно поднял голову и встретился с зеленовато-серыми, не то смеющимися, не то настороженными глазами.
Изрытое оспой продолговатое лицо, бритая голова с огромным желтым лбом. Так ведь это же сосед по теплушке, тот самый, что сбежал от чекистов! И он здесь, в Одессе, в самом центре города, в двадцати минутах ходьбы от Губчека! И разодет, словно на бал: коричневый пиджак, рыжие галифе, высокие, со шнурками до колен, модные тупоносые ботинки «Вера».
Пожалев о том, что забрел в этот кабак, Андрей хотел было ответить бандиту грубостью, но тут же подумал, что может быть, удастся его задержать. Но как это сделать? Как? Раздумывая над этим, он деланно улыбнулся:
- А, попутчик!… Садись, садись!…
Рябой сел, с усмешкой кивнул в сторону оркестра:
- Позиция на виду, зато дырка рядом (рядом находилась дверь, должно быть, на кухню). Эй, Спильчевский! - окликнул он проходившего мимо официанта. - Большой графинчик и… - Рябой скосил глаза на скромную закуску Ермакова, - два салата из кур, икорки…
- Для меня не надо, я поужинал, - запротестовал Андрей.
Но Рябой, будто не расслышав, продолжал:
- Пару отбивных и полдюжины пивка. Запишешь на мой счет.
- Слушаюсь! - угодливо склонился официант.
- Ну как, капитан Ермаков, жизнь? Отделался легким испугом? На станции не замели? - снова обратился Рябой к Андрею. - Я гляжу тогда, этот чиж прямо на тебя нацелился. Счастье его - не на меня первого налетел. Пришлось бы нажать на мышцы.
Рябой усмехнулся, обнажив золотые зубы, и переставил кувшин с хризантемами, загораживая свое лицо от входной двери.
- Где бросил якорь? - уже серьезно спросил он.
- Плаваю… на бочке в лимане.
- Отцовский хлеб жуешь?
- Приходится, - односложно ответил Ермаков.
- Симу Пулемета не видал еще? Довоевался боцман до Дворника. - Губы Рябого искривились.
Официант принес водку, закуску и пиво. Рябой наполнил стопки.
- За братство оскорбленных и униженных! А ты не грусти! «Прости, грусть, прощай, не тронь старых ран…» Ну, шутки в сторону! Есть деловой разговор. Плавать хочешь? Эсминец, правда, мы тебе предложить не можем, - морскому офицеру миноносец бы, конечно, полагался, но у нас найдется для тебя подходящая морская работа. Чистое дело, не хлопотно и верный барыш.
Так вот оно что: ему предлагают вступить в бандитскую шайку. Хорошо же, он им покажет! Желая оттянуть время, Андрей уклончиво ответил:
- Откуда вам известно, что я командовал миноносцем?
- У нас, милый, своя «чека».
- А кто это «вы»?
- Так сразу тебе и сказать? Я - Лимончик, слыхал? Мы работаем на богатую фирму. Остальное не суть важно.