- Ушли! Можно выходить…
Из подполья вылез часовщик Борисов. Фишер хотел было захлопнуть крышку.
- Не закрывайте! - остановил его англичанин на чистом немецком языке. - Эти пьяницы могут вернуться… Доверяет ли вам Кудряшев?…
- Надеюсь, что да.
- Извините меня, барон, но в нашей работе нельзя жить иллюзиями и надеждами. Уверены ли вы в этом?
- Вы же слышали, сэр…
- Сэр Робинс, - подсказал англичанин. - Теперь я могу вам назвать свое подлинное имя.
- Вы же слышали, сэр Робинс, этот Кудряшев всегда советуется со мной, в гости ходит ко мне…
- Очень хорошо… Вам легче будет работать, если вы будете чаще пить с этим чекистом вино… Я уезжаю… Да, я должен уехать, - ответил Робинс на немой вопрос Фишера. - Я благодарю вас за всё, что вы сделали для нашего общего дела.
Часовщик сел на стул, брезгливо отодвинул с края тарелки.
- Ваша честная работа будет отмечена. Я, Стафорд Робинс, обещаю вам, что шеф германской разведки господин Николаи не позже чем через две недели будет самым подробным образом информирован о той помощи, которую вы нам оказали. Возможно, мы с вами еще встретимся и, может быть, еще до войны с Россией. Да, я уверен, чго ошибка истории не повторится и в будущей войне наши страны будут не противниками, а боевыми друзьями. Теперь у нас один общий противник - большевизм. Мы уничтожим Советы и разделим эти обширные земли, населенные варварами. И я надеюсь, - Робинс улыбнулся, - я надеюсь, что недалек час, когда барон Пфеффер, - я могу вас называть так один на один? - получит во владение обширные поместья там, где он с такой храбростью выполняет сейчас свой долг представителя западной цивилизации… Вы не будете любезны угостить меня стаканом вина? Я хотел бы на прощание выпить с вами по стакану «Алигате».
Пфеффер достал из буфета чистые стаканы и наполнил их вином.
- Благодарю!… За ваше счастье, барон! За наших общих друзей - генерала Макса Гофмана и Сиднея Джорджа Рейли.
Робинс торжественно поднял стакан и осушил его маленькими глотками.
- Ваш Люстдорф, барон, райское местечко, и мы с Рейли обязательно приедем к вам в гости на виноградный сезон.
- Я буду рад приветствовать вас, - ответил Пфеффер. - Я надеюсь, что тогда приедет и генерал.
- Он мудрейший человек.
Робинс оживился, взглянув на часы.
- Только в голове мудреца мог родиться замечательный план крестового похода на большевизм: Англия, Франция, Германия и Италия сметут красную заразу.
- Вы верите в реальность этого союза? - спросил Пфеффер.
- Если бы я не верил, если в него не верил и ваш шеф - полковник Николаи, тогда бы мы не сидели сейчас вместе. Как говорит Рейли, это настолько необходимо, что это должно быть… Во имя этого мы идем с вами на подвиг. И мой совет вам, барон, только совет: создавайте законспирированные группы верных людей во всех ваших колониях в Одесской губернии. Старайтесь проникать во все звенья советского алпарата, еще больше войти в доверие к большевикам. Это ключ к победе, ключ от ваших будущих поместий… И пока не предпринимайте никаких активных действий. Никаких!…
Выйдя из дома Фишера, друзья Кудряшева, громко распевая, дошли до переулка. Остановились.
- Будем ждать товарища Репьева, - прошептал Кудряшев. - В случае чего, брать их без шума - и сразу в машину. Теперь по местам.
Снег валил густыми хлопьями, и на улице посветлело от него.
Недавние гости вернулись обратно к темному домику, окружили его со всех сторон. Кудряшев стал у крыльца веранды за стволом тополя. «Неужели мы ошиблись и зря затеяли весь спектакль?,. Как же тогда выпутается Репьев?…»
А Макар Фаддеевич лежал в это время в комнате немца под кроватью, сжимая в руке наган и, чтобы лучше слышать, осторожно подтянулся на локтях и прислонился ухом к свешивающемуся с кровати одеялу.
Всё получилось, как придумал Никитин: пока немец ходил за вином, Репьев, нарочно задержавшийся вместе с двумя товарищами в сенях; быстро проскользнул в комнату и спрятался под кроватью.
Вот когда пригодилось знание языков! Правда, англичанин и немец говорили очень тихо и Макар Фаддеевич не всё понимал, но из обрывков фраз ему стала ясна картина вражеского плана. Ну, на этот-то раз им уже не уйти! Для этого стоило пролежать под кроватью и не два часа.
- Нам пора! - Робинс снова посмотрел на часы с кукушкой.
Пфеффер надел высокие сапоги, кожанку, кепку, вынул из шкафа и подал Робинсу ватную куртку, шапку и варежки.