Сердцем я чувствовал, что она сердится на меня, но не так уж очень. Просто ей понравилось быть женой — моей женой — и изображать из себя суперстрогую супругу и вычитывать мужу — своему мужу — за то, что он не встретил ее и бродит в одиночестве по кабакам.
Боже, как мне нравилась эта молодая женщина и как я любил и желал ее!
В тот момент, когда она заговорила о щетине, опаловые глаза приблизилась ко мне, опустилась на колени и взяла мое лицо в руки, чтобы кончиками пальцев проверить глубину зарослей щетины на щеках и подбородке.
Потом она всем телом приникла ко мне и поцеловала в губы.
Этот поцелуй продолжался вечность, от недостатка воздуха и избытка счастья закружилась голова.
Ее восхитительный запах, изумительные волосы и очаровательные глаза заставили меня забыть обо всем на свете. Я обнял опаловые глаза, попытался покрепче прижать ее к себе, но она, неуловимым движением тела, выскользнула из моих неловких объятий и решила помочь мне подняться на ноги.
Это, казалось бы, простое действие, встать на ноги, вдруг оказалось непосильным и мне и ей. Я сумел подняться на ноги только с третьей попытки. Мои неловкие движения и винный перегар изо рта предали меня, опаловые глаза догадалась о причине моей неопрятности или перегара изо рта. Это настолько возмутило эту маленькую и беззащитную женщину, что она, не раздумывая, развернулась и со всего маху влепила мне ослепительную пощечину, высекшую пару искр из моих глаз. Она стала замахиваться на вторую пощечину, но передумала и, покусывая алые губки без помады, сказала, чтобы это было в последний раз — поднимать бокал вина или стопку водки в ее отсутствие.
В душе благодаря опаловые глаза за сохранение жизни и приезд ко мне, я хотел снова повалиться на колени и просить прощения. Но, вспомнив, как было трудно вставать, я, не говоря лишних слов, с большим трудом сгреб опаловые глаза в охапку и, шатаясь под ее легкой тяжестью, на руках понес ее в спальню. Еще на ходу я пытался губами и зубами расстегнуть пуговки ее блузки. Мои губы то захватывали пуговки, то касались и ласками нечто умопомрачительно нежное, набухающее и твердеющее во рту.
В спальне, когда мы рухнули на кровать, обнаружил, что мне осталось расстегнуть всего три пуговки. Но я продолжал тыкаться носом в грудь моей прекрасной принцессы, чтобы губами расстегнуть оставшиеся пуговки. Это дело оказалось, без повседневной тренировки, очень трудным, так как руки были заняты другим делом. Они ласкали шею, грудь и живот опаловых глаз, совершая путешествия по изумительным долинам и пригоркам женского тела. Они исследовали, изучали и вводили в память новые и новые возможности насладиться самим и усладить прекрасную жену. Когда на этих маршрутах наслаждений встретились неосвоенные пуговки и крючочки, то предпринимались совместные шаги по преодолению препятствий. Полное фиаско я потерпел в борьбе с пуговками и застежками юбки своей супруги. Я был еще молодым и неопытным в этих делах мужем, только учился овладению сексуальными секретам семейной жизни, не знал о тайных пуговках и застежках. Когда-нибудь на своем пути познания, я не буду встречать подобных препятствий, но в данный момент не знал, как выйти из положения, в котором, казалось бы, все расстегнуто, а юбка не снимается. Опаловые глаза вся отдалась и вбирала в неограниченном количестве мои ласки, поцелуи и поглаживания, но и интуитивно догадалась о проблеме, вернее сказать, она почувствовала заминку в ритме моих движений. Рассмеявшись нежным контральто, она щелкнула чем-то на бедре и выскользнула из форменной юбки зеленого цвета.
До глубины души меня потрясла полуобнаженная красота опаловых глаз!
Тонкие и нежные черты ее лица, бесконечная глубина зеленоватых глаз, пропорциональность сложения и женственные формы ее тела — сводили меня с ума от дикого желания взять и обладать ею. Внутренняя интуиция подсказывала, что не надо спешить и торопиться, что все надо делать аккуратно и медленно. Я видел, как опаловые глаза все более отстранялась от этого мира, уходя в себя и наслаждаясь моими ласками и поцелуями. К концу экспериментов с одеждой на ней остались лишь пару завязочек и веревочек, которые ничего не скрывали, а подчеркивали и выделяли прелести, которыми ее щедро наградила природа. Бережным движением я расстегнул крючки и снял последние завязочки и веревочки — предо мной предстала сама богиня красоты и страстной чувственности.
Какое-то чувство заставило меня приникнуть всем своим телом к ее телу, я почувствовал нежную ответную теплоту, внутри меня все задрожало и я почувствовал ответный трепет ее тела. Нежная и всепоглощающая влажность приняла меня и мы растворились друг в друге.