– У меня сложилось впечатление, что он торопился это сделать, – заметил Рэсполд. – Я поинтересовался, знает ли она, и хотел сам поставить ее в известность, но капитан не стал слушать моих аргументов и поспешил сюда. Я последовал за ним, догадываясь о его намерениях.
– И что теперь?
– Не знаю. Понимаете, он признался, что видел Клакстона последним, за час до его исчезновения. Но этого еще недостаточно, чтобы делать какие-либо выводы.
Интересно, подумал Галерс, знает ли лейтенант о том, что Клакстон был в каюте девушки, когда у нее начался приступ. Как бы упреждая его вопрос, Рэсполд продолжал:
– Эверлейк утверждает, что они втроем беседовали в каюте дочери, когда у нее начались конвульсии. Он послал Клакстона за помощью, и больше его не видел.
– А где бортовой врач «Короля Эльфов»?
Рэсполд криво улыбнулся.
– Утонул во время фестиваля на Мелвилле.
Галерс повернулся к Роде.
– Каково теперь содержание сахара в крови?
– Около 120 миллиграммов, док.
– Растет быстро. Нужно внимательно наблюдать за ее состоянием. Жаль, что у нас нет прибора, который мог бы давать ежеминутные показания. Гарри, ты позволишь забрать ее с корабля?
– Пока ты не докажешь, что болезнь не связана с чем-либо не земного происхождения, она будет оставаться здесь, на борту на борту, этого звездолета. Так же, как и все остальные.
– Включая тебя?
– Включая меня, – кивнул Харази. – Такая уж служба, Марк.
– Мое расследование тоже далеко от завершения, – сказал Рэсполд. – Мне бы хотелось получить от властей разрешение на применение «препарата правды». Однако, должен признаться, у меня нет еще ничего настолько существенного, чтобы добиваться ордера на проведение принудительного дознания.
– Вы могли бы попросить подозреваемых пойти на это добровольно.
– Полегче, док, – фыркнул Рэсполд. – Я пока что не смею употреблять термин «подозреваемый». За это меня могут привлечь к суду. И зря вы думаете, дружище, что капитан согласится сказать хоть что-нибудь еще! Я обследовал участок корабля, где размещалась недостающая спасательная лодка, и обнаружил потрясающие улики. Там имеются отпечатки всех, кто есть на борту корабля, и даже тех, кого нет!
Марк вопросительно посмотрел на детектива.
– В сейфе корабля, в личных делах, – пояснял тот, – хранятся отпечатки пальцев всех членов экипажа и пассажиров. Проверка не требует долгого времени.
Галерс вернулся в каюту. Он чувствовал, что девушка уже достаточно выплакалась, и самое время несколько рассеять ее печаль. Теоретически особого вреда для пациента в этом нет, но в данном конкретном случае Галерс, как врач понимал, что вряд ли можно ожидать чего-либо хорошего от такого общения девушки с суровым отцом.
Более того, ему самому хотелось побыть с нею, и причины тому были не только профессиональные. Она все больше и больше привлекала его.
Капитан, сидя на краю койки, тихо разговаривал с дочерью. Она лежала к нему спиной, свернувшись калачиком и закрыв лицо руками. Плечи ее содрогались от всхлипываний.
Услышав звук отворяющейся двери, Эверлейк поднял голову.
– Эта новость, – решительно произнес Галерс, – очень потрясла ее. Особенно учитывая состояние вашей дочери. Было бы гораздо лучше, если бы вы были более осторожны.
Эверлейк поднялся во весь рост.
– Вы превышаете свои полномочия врача, Галерс.
– Отнюдь нет. В мои обязанности входит как лечение пациентов, так и сохранение их здоровья. Вы сами прекрасно понимаете, что профилактика – лучшее лекарство.
Он занял место капитана на койке и притянул девушку к себе. Она сама потянулась к нему и, не сопротивляясь, позволила себя приподнять. Однако плакать не перестала. Марк ненавязчиво проверил ее пульс и обнаружил, что он поднялся до 120. Лицо ее снова сильно побледнело.
Уложив девушку, он обернулся к капитану, который не сводил с дочери своих стальных глаз.
– Если бы я знал, что вы так поступите, то не пустил бы вас сюда. Ее состояние ухудшилось. А теперь, если вы не возражаете, я прошу вас выйти. Мне нужно работать.
Эверлейк продолжал стоять неподвижно, чуть шевелились только губы на окаменевшем лице:
– Я – капитан «Короля Эльфов». На его борту никто не смеет указывать мне, что я могу и чего не могу делать.
– Корабль находится не в космосе, – возразил Галерс. – Он поставлен в док. Согласно параграфу 30, насколько я помню, а в своей памяти я абсолютно уверен, врач в подобных случаях обладает полномочиями, превышающими полномочия капитана. И даже в полете полномочия врача, если дело касается медицинских аспектов, выше, чем полномочия капитана, при условии, что его решения не грозят безопасности других лиц на борту.