Наш повар положила мне картошку пюре с котлетой и салат из каких-то, потрепанных жизнью, овощей. При взгляде на него аппетит тут же пошел на убыль. Вот так всегда и бывает, только понадеешься, что накормят чем-нибудь вкусным, так ложку дегтя обязательно всунут, без нее никак.
– Чай? Кофе?
– Чай, – я наблюдала затем, как в граненый стакан наливают горячего кипятка, и бросают пакетик Липтона.
– Сахар там, – женщина ткнула пальцем куда-то за моей спиной. – Приборы тоже. На днях место сменили, все путаются.
– Спасибо, – взяв поднос я пошла к самому дальнему столику. Разложив еду, села, раздумывая, где достать вилку. Идти через весь зал не хотелось, а есть руками неприлично. Тяжкий выбор.
– Ты это ищешь? – Оля села напротив и, протянув долгожданный трезубец, улыбнулась. Она так делала всегда, когда понимала, что неправа. Стараясь обворожительной улыбкой скрасить неприятный момент или вызвать внезапную амнезию у собеседника.
«Почему она со мной?» – этот вопрос часто возникал в моей голове. Вокруг столько людей, таких же веселых и приятных, но она раз за разом возвращалась ко мне. К той, которая относится к ней, как к назойливой мухе. Ну, может быть, и не так категорично, но я не из тех, кто побежит выполнять гениальную идею Ольги, или шутить днями напролет. Мне важна тишина, такие люди утомляют. На них удобнее смотреть со стороны, не принимая участие в их жизни.
– Спасибо, – рука потянулась за прибором.
– Так ты решила насчет бара? – подцепив брокколи, Оля с хрустом стала его жевать, заставив скривиться от отвращения.
«Ненавижу эту гадость».
Гул голосов, шум посуды, ее звонкий сопрано. Сильно хотелось зажать уши, чтобы хоть на миг отключить все звуки.
– В бар? – не поняла я. В памяти всплыли обрывки разговора, который произошел месяц или два назад. Кажется, я обещала сходить с ней.
– Где Глеб играть.
«Точно. Он, вроде, с группой то ли в кафе, то ли в баре выступает».
– Под Луной.
Я поперхнулась. Котлета застряла в горле, и, бросив яростный взгляд на подругу, я тщательно пыталась пропихнуть ее слюнями. Сдохнуть здесь не хотелось, тем более от подобного.
«Под Луной? Серьезно? Или она издевается? Нет, вроде серьезно».
Глотнув горячего чая, я перевела дух, чувствуя, как кипяток устремляется вниз, обжигая органы.
– Романтично, правда?
– Есть немного, – трезубец грубо вонзился в огурец.
«Надо придумать, как перевести разговор в другое русло, иначе Оля задолбает меня подробностями». А к этому мое терпение не располагало.
– Мы можем сходить на этих выходных, – не унималась девушка.
– Мне врач советовал больше отдыхать, – попыталась увильнуть я. – Горло неважно выглядит. Он выписал, но сказал продолжать лечение, а то опять заболею.
– Как жаль.
– Согласна, – неискренне поддержала ее я.
Утолив голод минут за десять, и, порадовав желудок шоколадкой, которую купила в автомате, я направилась в отдел. Можно было бы спрятаться в комнате отдыха, но голоса коллег и пылкие восклицания говорили о том, что настольная игра в самом разгаре. Мешать не хотелось, да и только работа сейчас отвлекала меня от горьких дум.
Вернувшись, я махнула рукой коллеге, отпуская ее на обед. Она как раз заканчивала объяснять мужчине акции компании, несколько раз повторяя одно и тоже.
Как только он удалился, девушка радостно выпорхнула из-за стола, повесив табличку «Обед».
Ее напарница лишь бросила грустный взгляд на стол Ольги. Ну да, та не имела привычки приходить пораньше с обеда. Она старалась использовать для отдыха все, даже последнюю секунду.
Рабочий день сегодня пролетел быстро. Вроде с утра клиенты штурмовали наши окна своими заявлениями, и вдруг охранник уже закрывает входную дверь, отгораживая нас от тех, кто, то ли по своей наивности, то ли по глупости, пытался пробиться в зал. Это явление стало настолько привычным, что на возмущенные возгласы мы перестали обращать внимание.